Юрий Шварёв - Мы жили без господ

13 февраля 1949 г.

Поссорились с Зоей очень крепко. Перестал ходить к ней.

После этого приезжал ее отец, Михаил Федорович. Зоя написала записку, позвала на встречу с ним. При знакомстве сначала смущался, но потом ничего, разговорились. Обедали, понемногу выпили с Григорием Максимовичем, пили чай. Мне Зоин отец очень понравился. Спокойный, рассудительный. Он не против нашей дружбы, но сказал, что о женитьбе лучше думать после армии. Правда, оговорился, что это дело наше, пообещал и Ольге Петровне сказать, чтобы «не давила» на Зою. Я спросил про Ивана Ивановича. Он отозвался о нем хорошо и рассмеялся: «Да вот Зое, видно, ты больше приглянулся. Никак не хочет, чтобы Иван зятем нашим стал».

После обеда Михаил Федорович лег отдохнуть, а мы с Зоей пошли в школу, где примирились. Она заверила, что летом запишемся и будем жить вместе. Отцу она по телефону сказала, что поссорилась со мной из-за матери и Петра: «Я прямо по телефону расплакалась, вот он сразу и приехал».

Милая моя Зоинька! Ты и вправду любишь меня крепко-крепко. Почему же все-таки опять до лета? Чего ты боишься?

19 февраля 1949 г.

Зоя заболела. Высокая температура. Вчера часа три стоял на приступке печи, на которой она лежала, как раскаленная. Говорит: «Мне легче, когда ты со мной». Какая она мне родная!

Сегодня ушел к ней в 3 часа. Евдокия Васильевна дает ей пить какой-то настой. Утром был фельдшер, дал еще порошки. Стоял на приступке, обнимал родное горячее тело, менял мокрое полотенце на голове. Зоя сказала, что голова стала меньше болеть.

Получил от папы 150 руб. Маме пришлось продать шерстяной платок. Стыдно! На 19-м году не могу заработать для живота своего. Дубина!

28 февраля 1949 г.

23-го Зою увезли в поселковую больницу за 10 км. Фельдшер заподозрил тиф. Мне Юля прислала записку, я сразу на лыжах побежал в поселок. Потом еще ходил.

Вчера приехала мать Зои, ходила в поселок. Говорит, что Зое стало получше. Встретился с Ольгой Петровной у Юли. Сидел с ними часа полтора, потом пошел к Зое. Внешне Ольга Петровна отнеслась ко мне вроде бы доброжелательно. Порасспрашивала о моей семье. Врач опять меня поругала, но все-таки пустила в палату. Зое в самом деле стало лучше.

В пятницу, 25-го, были с Мишей и Юлей на свадьбе у Васи. Зоя лежала в больнице, мне было не до веселья, но отказаться не мог, так как Вася включил меня в церемонию при регистрации в сельсовете. Пил только пиво, а Миша упился, с трудом утащил его домой.

9 марта 1949 г.

Зоя выздоровела. Выписали 2-го, но и после этого жаловалась, что побаливает голова. Не выписывали, чтобы выдержать карантин. Втемяшился же в голову фельдшеру тиф! Пока она болела, еще больше почувствовал, что без нее жить не могу. «Скорей бы дожить бы до свадьбы-женитьбы»…

Сделали-таки меня директором завода. Ширяев с семьей уехал из Рябова. О его симпатичной жене прошли нехорошие слухи, он с Нового года добивался увольнения. Подходящей замены ему не находилось. Председатель сельсовета Климов посоветовал Юницыну поставить на его место меня. Я не соглашался /какой директор в 18 лет?/, но Юницын прикрикнул: «Не спорь! Приезжих откуда-то искать не будем. Мастером поставим Пилицына, поможешь ему освоиться. Он пока и за лаборанта поработает и пусть научит делать анализы одну из ваших девчонок».

Перед праздником был два дня в Новикове. Вчера приехал, помылись с Мишкой и Игорем в бане, пошли в школу. Посмотрели постановку. После постановки отправили Игоря домой, а мы с Зоей и Миша с Юлей сидели в учительской. Побалагурили, посмеялись.

Получил повестку военкомата на 24 марта. На приписку. Буду призывником. А Зоя?..

13 марта 1949 г.

Мне почему-то мало реальной кажется наша договоренность о женитьбе. Зоя, по-моему, тоже знает, что в задуманных нами планах мало вероятного. Это видно по ее неприступности, по ее нежеланию стать моей женой до конца учебного года. Похоже на то, что все бесконечные ссоры наши кончатся полным разрывом.

Нажимаем на лед. Промокаем с Мишкой не столько от воды, сколько от пота. Девки наши тоже трудятся на совесть. Еще два-три таких дня, и ледник можно запечатывать. Хорошо бы за лед получить от Юницына по сотенке.

Брат Кати сидит. Дали 7 лет заключения. Он работал в сберкассе и что-то сжулил при денежной реформе. Катя мне об этом не рассказывала, узнал от других.

После чтения газет мне кажется, что будет война. Несмотря на то, что силы мира имеют большой вес, но все-таки правят большинством капиталистических стран люди, которые хотят воевать с нами. Подготовка к войне в этих странах идет полным ходом.