Сергей Паршуткин - Снега моей души

Камни реки Кинзелюк…

«Его грохот нами был услышан неожиданно, и хотя мы стояли на скалистом выступе гораздо выше порога…»

Мы читали эту книгу и готовились к встрече с этими порогами. Не вина авторов в том, что они не в полной мере описали характер препятствий. Всё-таки, 51-й год издания. Таёжные "вертепы", каньоны… Общее впечатление. За другим они шли сюда, и цель у них была другая – наука. Какой там сплав!

А мы пришли на эту реку совершить сплав.

Пришли… Тогда мы иронизировали, обсуждая слова альпинистов о том, что горы умеют говорить.

А горы сейчас нам говорят: «Попробуйте теперь уйти…»

Что-то я стал суеверным.

Попробуем!

Из дневника штурмана. (12.08.87г.) /Последняя запись/

«Дождь. Устал. Опять дождь…»

Он бесконечно устал от дождя, от промозглых туманов, от тусклого, размытого пятна света на том месте небосвода, где должно быть солнце, от пахнущей тиной и потом парной влажности анорака и брезентовых шароваров.

Брезент одежды уже не держит влагу, и поэтому каждый его проход под завалами или между кустами он старается совершить максимально аккуратно, и если это не удаётся, он тихо шипит. А сознание исподволь ожидает того момента, когда ему необходимо приседать, чтобы пройти завалы деревьев: тогда в лицо ударяет, вырываясь из горловины одетого на голое тело и влажного анорака, смрадный дух прелой ткани, грязи и пота. А сверху ветви деревьев бросают на голову и спину пригоршни ледяных капель с листьев…

– Всё, больше не могу! Сесть. Отдохнуть. Формально…– и он сел, вернее, рухнул на пропитанный водой мох.

Звуки… Десятки звуков окружают его.

Туп-туп-туп…

«Дождь. С листа на лист…»

Шуу-у-у…

«Ручей, который я только что перешел…»

Тра-тра-тра…

«Вот и кедровки заорали. Скоро дождю конец. Звука шагов по тропе не слышу, значит, я один…» – он отодвинулся от ствола дерева, к которому прислонился спиной и, наклонив голову к тропе, прислушался.

«Река, что протекает внизу, не шумит. Странно, неужели я ушёл так высоко по склону? Да и ладно, здесь бы он уже кричал… А крик в каньоне я услышу! Значит, он ниже, гораздо ниже! Или?… Прочь мысли! Прочь!

Смятая банка из-под тушенки для приготовления чая, с собой, в маленькой сумке на поясе – вот она. Там же нож, спички в непромокаемой упаковке и маленький свиток бересты. Брусничный лист – рядом. Горячий чай сейчас просто необходим – иначе сдохну, – мысли сбивали одна другую. – Ведь неизвестно, сколько мне ещё его искать. Пока не найду – не уйду! Не думать! И об остальных не думать! Их там трое, а Сашка… Спички и костёр. Чётко и спокойно».

– Собраться и сделать! – проговорив это вслух, он огляделся по сторонам и встал.

Пройдя по тропе еще метров тридцать, вышел на открытое место и остановился, осматривая склон. О сухих дровах, или, как говорят охотники, – «сушняке», не приходится и мечтать. Дождь две недели подряд, крутые склоны, заросшие ивняком. Ни одного кедра поблизости. Справа, из глубокого распадка, дополняя мрачную картину, серой змеёй высунулась «головка» конуса лавинного выноса. Посидел, сосредоточенно глядя прямо перед собой.

Вынос. Вынос… Вынос!!!

Через полчаса он уже насобирал кучу дров (того самого сушняка), бродя по периметру конуса. Лавина в Саянах – чистильщик распадков, и она выносит из глубины гор всё, что оказывается на её пути.

Обтер руки о мокрый насквозь анорак, критически осмотрел их, и страдальчески сморщившись, запустил обе ладони под резинку шароваров. Греть и сушить руки таким способом его научили эвенки. Этот прием всегда спасал, надёжно и безотказно.

Пламя костра успокоило…

Два этих проклятых камня показались из-за поворота совершенно неожиданно, и резкий удар о них поставил катамаран на дыбы. Скала, которая казалась такой далекой и безобидной, вдруг начала «валиться» на правый борт, заслоняя небо с мертвенной неизбежностью. От несуразности происходящего, мгновенно пересохло во рту.

«Не может быть! Ведь мы такие… Ведь так всё!…»

И холодный поток поглотил его. Широко открытые глаза фиксировали мириады белых воздушных пузырей, которые рвались вверх и окружили тёмное тело катамарана, там, наверху…

Ужас, животный ужас пронзил его сердце. Руки судорожно попытались вскинуться вверх. Но весло, которое он удержал в правой руке, теперь выворачивало эту руку и не давало выйти ему на поверхность. Старенький спасательный жилет не мог справиться с навалом такой огромной массы воды.