Виктор Дрожжин - Цена

Как и всё, что на земле рождается, плодоносит и умирает, наш древний пращур в глазах природы оказался всего лишь одним из многочисленного ряда изделий, которые она производила в несметном количестве. Будучи единицей /изделием/ массовой продукции сотворённой производительными силами природы, человек с полным на то основанием чувствовал, что ни ухом, ни рылом, не вышел на такие исторические позиции, которые позволили бы ему ожидать от природы особого к себе расположения. Она, природа – матушка не признавала различий между яблоком и яблоней, между сайрой и камбалой, чертополохом и человеком. И в этом смысле, человек для неё был таким же биологическим объектом, как и всё шипящее, сопящее, блеющее, мычащее, хрюкающее и прочее, над которым она беспрепятственно ставила свои бесчеловечные опыты, всякий раз, внимательно наблюдая за тем, что из всего этого выйдет. В конце концов, из жалкого, дрожащего от всего и вся руконогого сопящего вырос оболтус, замахнувшийся палкой не только на ближнего своего, но и на саму природу, мать нашу.

Однако в те стародавние времена, когда человек ещё не умел держать в руках дубину, в глазах природы он был таким же «как все». Ел, что ни попадя, спал, где придётся, блудил, где вздумается, в общем поступал так, как взбредёт ему в голову. Правда, надо признаться, что животным то он был стадным, то есть, изначально существом коллективным. И, тем не менее, с биологической точки зрения, это была особь пока ещё не обладающая своим «Я». Каждый свой шаг, каждое своё движение человек сверял по самцу, что в стаде был у них за вожака. Да и сам вожак был не то, чтобы ну очень уж грамотным, а попросту имел крупнокалиберные кулаки, дарованные ему природой, мощные бицепсы, а зубы такие, что к дантисту за услугами обращаться не было надобности. И потому, по вполне понятным причинам, полное подчинение отдельной особи вожаку и стаду в целом, само собой разумелось. В противном случае строптивцу указывали дорогу в места не столь отдалённые, где он и погибал в одиночку от тоски, отчаяния и беззащитности. Любой первый попавшийся хорёк мог запросто подпортить дриопитеку не только хорошее настроение, но и столь же хорошее здоровье. А на инвалидности в та поры не долго было и ноги протянуть. Одиночка скукоживался очень быстро. Поэтому, особо умный «хомосапиенс» понимал – природа природой, а стадо стадом. Осознанно трудиться тогда ещё не умели, да и не хотели. Добыть же мамонта в одиночку не представлялось никакой физической возможности. Оставались лишь более, менее спелые плоды, питательные травы, съедобные коренья, в общем, всё то, что своими силами произвела матушка – природа. Вот потому мы и говорим, что человек во все времена в глазах природы был и остаётся биологическим объектом годным лишь на то, чтобы ставить на нём эволюционные опыты. И всё – таки, биологическая особь, на сотворение которой природа затратила миллионы и миллионы лет, с точки зрения самой природы, имеет столь великую цену, что, по сути, стала просто бесценной.

человек, как экономический субъект,

/индивидуум/

После того, как человек убедился в том, что Великое Светило при всей его производительной мощи не способно смастерить кисет и трубку для Тараса Бульбы, он взялся за это дело сам и не без успеха. Правда кисет и трубку, а также выращенный им табак, у Тараса Бульбы впоследствии изъяли проклятые ляхи, но, тем не менее, эти атрибуты заядлого курильщика так и остались изделиями, сотворёнными только мыслью и руками человека, во имя удовлетворения его сиюминутной прихоти.

Эволюционирую в своей производительной деятельности, древний труженик овладевал всё новыми и новыми профессиями, оформляющимися в разнообразные ремёсла и приносящими невиданные ранее виды продукции в их всё увеличивающейся массе. Уже не один, не два, а десятки, сотни и тысячи членов первобытного общества приобретали в индивидуальное пользование изделия некогда бывшими средствами коллективного пользования. К примеру, обитая в коллективной пещере человек, тем не менее, учился строить общественные, а впоследствии, индивидуальные жилища. Копьё, ставшее предметом личного пользования, позволяло на охоте с одного удара валить секача, прозванного калидонским вепрем, коего ранее взять голыми руками было просто невозможно. Но, прежде чем копьё стало средством индивидуального пользования оно прошло этап использования коллективного.

Повышение производительности труда, приносящее всё большие и большие массы произведённой продукции, прежде всего, знаменовало собой повышающийся уровень эксплуатации производительных сил природы. А, поскольку человек и, в частности, труженик есть часть производительных сил природы, которые всегда тут, рядом, то, по вполне понятным причинам, первым, кто подвергался нещадной эксплуатации и был он, труженик. Каким же образом эксплуатация трудящегося стала повседневной нормой жизни?