Любовь Арзамасцева - Друзья и недруги. Сказка

Хозяин таверны невозмутимо выслушал экспромт Капитана и сказал, – Это очень хорошо, что тебе понравилась моя дочь до такой степени, что ты решился на законный брак. Осталось только выслушать вторую половину, и тогда разговор можно продолжить.

Вторая половина вся в слезах убежала в свою комнату, но Капитан даже ухом не повел. Он выложил из сумки приличную горку золота, и подтолкнул ее к хозяину.

– Кому ты деньги суешь, – сказал хозяин, – Разве так ведут себя честные и богатые граждане? Ты хочешь жениться, но хотя бы из приличия имя мое спросил.

– Я же не на тебе жениться хочу, – усмехнулся Капитан.

Потом помолчал немного, посверлил взглядом хозяина и промолвил, – Я знаю не только твое имя. Я знаю имя твоей дочери и твоей жены. Я знаю, кто ты, откуда ты, и знаю, как ты попал сюда. Я знаю, что ты Жак, твоя дочь Адель, а твоя жена Сильвия.

Жак внимательно посмотрел на Капитана, в лице его что-то дрогнуло, но потом опять стало невозмутимым.

Он спокойно ответил, – Все эти сведения ты мог получить от кого угодно, потому что даже собаки знают по имени не только меня и моих близких, но и всех добропорядочных жителей нашего городка.

Они не знают только тебя и твоего золота.

С этими словами он подтолкнул горку золотых монет обратно к Капитану.

Тот достал еще такую же горку и подтолкнул обратно к Жаку.

Операции по подталкиванию и отталкиванию продолжались до той поры, пока Жак не прекратил отталкивания.

Он сгреб кучу золота в стол, и позвал, – Адель! Выйти ко мне.

Девушка вышла из комнаты, вся дрожа от страха, и услышала голос отца, – Адель! Этот джентльмен просит твоей руки и сердца. Серьезность своего намерения он подтвердил такой суммой валюты, что стать его женой согласилась бы сама княгиня. А, поскольку ты не княгиня, то попробуй принять предложение.

Адель в ужасе глянула на Капитана, и из глаз ее брызнули такие потоки слез, что прилавок мгновенно стал мокрым.

– Плачет, – сказал Жак, – Тебе ее не жалко?

– Не жалко, – сурово ответил Капитан, – Пусть поплачет. Не одному же мне плакать. Когда поженимся, будем плакать вместе.

Жак испуганно глянул на Капитана и позвал жену.

Сильвия вышла, вытирая руки о фартук, и услышав новость от мужа, грохнулась на стул, с ненавистью глядя на пожилого жениха.

Тот тоже смотрел на нее, но без ненависти. В глазах его вспыхнуло пламя, но тотчас угасло.

Сильвия промолвила, – Добрый человек! Адель – единственное, что есть у меня в этой жизни. Не делай несчастным мое милое дитя. Ведь есть же у тебя сердце.

– Сердце, – усмехнулся Капитан, – Было когда-то, да все вышло. Теперь у меня есть только голова и золото. Но, сердце, дело поправимое. За золото я покупаю твою дочь, и, судя по ее поведению, у нее есть сердце. Думаю, что на нас двоих ее сердца хватит.

Жак сказал, – Послушай Капитан. Не спеши. Если ты действительно влюбился в мою дочь, дай ей время успокоиться и прийти в себя. Позволь ей говорить с тобой завтра утром. Возможно, твои намерения могут измениться.

– Мои намерения не изменятся никогда, – грубо отрезал Капитан, —

Я женюсь сегодня, сейчас, сию минуту, и никто не посмеет помешать мне. Корабельный поп со мной. Обвенчает нас здесь, и я увезу ее с собой.

Жак глянул на попа, и увидел, что тот безмятежно спит, положив голову на стол. Моряки тоже уснули с перепоя, поэтому инцидент остался известным только заинтересованным лицам.

Капитан направился к столу со спящим попом, поднял его на попа и попытался придать устойчивость размякшему телу. Поп не сопротивлялся, и повесил свое тело на руки Капитана. Капитан сопротивлялся и упорно старался придать телу попа вертикальное положение.

Пока Капитан возился с попом, Жак шепнул что-то жене, и она тотчас выскользнула из таверны. Пробегая мимо печки, она не заметила двух бродяг, которым сама позволила войти и погреться в доме.

Капитан тем временем справился с упрямым соней, плеснув ему в лицо стакан джина, и поддерживая его равновесие, повел к стойке. Там он усадил его на высокий стул, и попытался объяснить, для чего он произвел с ним такие принудительные операции.

Поп постепенно начал въезжать в суть дела, и когда въехал, тотчас согласился произвести традиционные церемонии по созданию новой и неделимой пары. Не задаром, конечно. Он согласился только после того, как Капитан сунул ему в руки литровую бутыль отличного старого бургундского.

Поп хотел было сразу приступить к подарку, но Капитан сурово сказал, – Потом. После.