Лера Тихонова - Мужчины и дирижабли

Моя мама смотрела на мои мучения со скепсисом: «Молись не о женихах, а о жизни вечной, дурочка!» Но вечная жизнь меня тогда интересовала гораздо меньше, чем суточная норма калорий в моей диете. Хорошо, что мама не знала про роман с женатым, а то точно предала бы меня анафеме.

Мой сын никак не мог запомнить имя приходящего дяди, хотя давал имя каждой мухе, бьющейся в стекло, каждому комару, присосавшемуся к руке, и никогда не путался, требуя отпустить на волю Катю или Васю. Наверное, сын, как все дети, чувствовал фальшь и призрачность наших отношений с Роковым мужчиной. Временами они виделись почти каждый день, но существовали будто бы в параллельных измерениях, оставаясь глухими и слепыми друг к другу.

Четвёртый занос чемодана в мой дом пришёлся на конец октября. Я давно перестала ждать моего Рокового сеньора, но, как писал Мериме, рок всегда следует обычаю женщин и кошек, которые не идут, когда зовут, и приходят, когда не звали.

– В этот раз точно навсегда! – сказал «рок» и деловито вкатил гроб на колёсиках в мою жизнь.

– «Навсегда» каждый раз приходится на последнюю пятницу месяца, – едко сказала я. – У тебя абонемент, что ли?

– Я всё придумал! Ты бросаешь работу, и мы отбываем на три месяца на райский остров. Представь – только ты и я! Дауншифтинг пойдёт нашим отношениям на пользу.

– Райский остров, конечно, здорово, – неуверенно пробормотала я. – Но у меня сын. Да и на работе только что повысили.

– Я оставил семью ради тебя! А ты цепляешься за какую-то работёнку?!

Куся и Туся были в шоке.

– Как увольняешься?! Сдурела?!

– Цыгане говорят: «Того, кто наслаждается, чесотка не грызёт»… Понимаете, любимый пригласил меня в рай. После той нехорошей библейской истории с Евой не могу отказать. Я теперь этот, дауншифтер…

– Дауншифтер от слова «даун»? – усмехнулась Куся.

Бывший муж, услышав новость, с удовлетворением сказал, что если до этого он ещё задавался вопросом, отчего меня так сильно ненавидит, то теперь, к счастью, все вопросы отпали. Да и что ещё можно ждать от матери-кукушки?

После развода мне было тяжело находиться рядом с бывшим, в радиоактивном облаке его ненависти, и, передавая или, наоборот, забирая сына, я всегда старалась как можно быстрее покинуть заражённую территорию. К счастью, я точно знала, что сыну хорошо с отцом. Настоящий еврейский папа, тот точно знал, что в обед надо кормить ребёнка наваристым супом, а в прохладный день надеть ему под штаны колготки. Если честно, даже будучи в браке, я всегда проигрывала в чемпионате за звание лучшего родителя, время от времени забывая про суп и колготки. Выбыла из соревнования я уже в первом туре, как только вышла из роддома с кульком на руках, и с тех пор у меня не было шансов. Иногда мне, правда, доставался приз зрительских симпатий, но только от зрителей с моей трибуны. С трибуны мужа в меня всегда летели тухлые помидоры и яйца.

Короче, оставив ребёнка на три месяца с бывшим, я летела по лестнице с шестого на первый этаж, чувствуя себя самой настоящей пернатой матерью-кукушкой. Меня разрывали противоречивые чувства: и вина перед сыном, и предвкушение счастливой поездки, и размышления, что свинья-копилка бывшего мужа и так полна моими грехами под завязку, так что ещё один небольшой грех не сыграет большой роли.

События развивались стремительно. Я рубила канаты и паковала вещи. Остров Бали в сказочной дымке лежал где-то за горизонтом.

– Слушай, а давай сдадим твою хату? – выступил с предложением Роковой мужчина. – Что ей пустой стоять?

Мне показалось дельным его предложение, и я быстро нашла жильцов.

В день отъезда я присела перед дальней дорогой на чемодан. Новые жильцы заносили в квартиру вещи. Мой суженый задерживался. Я набрала его номер:

– Ты где?! Мы опоздаем в аэропорт!

– Я не еду, – как ни в чём не бывало заявил мой ряженый. – Я встретил настоящую любовь и ухожу от вас обеих.

«„Разве я не обещала, что приведу тебя на виселицу?“ – подбоченясь, сказала Кармен и дьявольски захохотала Хосе в лицо».

Не буду долго рассказывать, что мы с Леной пережили. Но ей всё-таки было проще – у неё остались и работа, и квартира. Моё место в отеле уже было занято, а жильцов я сама трогать не стала. Хорошо, что Куся предложила пожить у неё до окончания договора аренды. Но если вы думаете, что я, безработная и бездомная, не открыла дверь нарисовавшемуся через месяц ренегату, то вы ошибаетесь. На то «homme fatale» и существуют, чтобы держать девиц за кончик носа и заводить их в такое место, откуда уже не выбраться. Он припёрся домой к Кусе на голубом глазу. Молча вкатил траурный чемодан и принялся его распаковывать.