Владимир Положенцев - Кротовая нора. Иронические рассказы

– Да что же это делается, господа, до дома дойти спокойно не дают, какие-то кретины помидорками бросаются!

Собрался набрать полицию, потом передумал – свидетелей-то нет, по домам разошлись, ничего не докажешь. А этот лысый придурок скажет – знать ничего не знаю. Если бы он с ружьем по балкону бегал – другое дело. Не будут менты из-за помидорины дело заводить. Надо самому правосудие вершить.

Прикинул в каком подъезде живет метатель, обошел дом с торца. У детской площадки – две бабки в одинаковых желтых платках. Поздоровался.

– Не знаете, – спрашиваю, – лысого мужика с третьего этажа, его окна на дорогу выходят и балкон с зеленым козырьком?

Старушки брезгливо оглядели мою оплеванную одежду, принюхались – не пьяный ли.

– А тебе зачем? Дружок его?

– Что вы, – говорю, – совсем наоборот. – Этот гад бросается с балкона чем ни попадя, развлекается, а мне теперь новые новые портки и пиджак покупать. В этих уже и в ночлежке не примут.

– Как он тебя уделал, – сочувственно и не без злорадства замотали головами бабули. – Это Лешка Огоньков из тридцать пятой квартиры.

– Кто такой?

– Проходимец. Чебуречную на проспекте держит. Так она и называется – «Огонек». Трезвый – человек, как человек, мышку не обидит. А сто граммов выпьет и будто черти его на сковородку с прованским маслом сажают. То музыку ночью на всю округу включит, то сам дурным голосом запоет. И ладно бы репертуар приличный подбирал, даже перед внуками стыдно.

– Это что, – сказала другая старуха. – бывает, напьется и давай у подъезда митинги устраивать, правительство наше нехорошими словами крыть. Того и гляди тебя вместе с ним под одну гребенку загребут. Страсть.

– А что же жена?

– Какая жена? Было три штуки, да все разбежались, разве с таким придурком уживешься! Проституток водит, а потом их голыми с лестницы спускает.

– В полицию сообщали?

– Каждый раз как правительство поносит, так и пишу. Только толку ноль. Всех полицейских, видно, подкупил. Не знаю – чебуреками он их кормит или деньгами, только не трогают. Говорят, его племянник в органах служит. Да. Нигде справедливости не сыщешь.

– Даже и не пытайся, – поддакнула подруга.

– Так где, говорите, чебуречная его находится?

В субботу сел я на троллейбус и доехал до «Огонька». От заведения, напоминающего большой дачный сарай, за версту несло горелым маслом и тяжелыми восточными приправами. У входа расположилась троица бомжеватого вида, жевала светло-серые чебуреки. Они разваливались у небритых мужиков в руках, падали осклизлыми кусками им на колени. Вокруг тучами летали мухи.

И куда СЭС смотрит? – удивился я. Но еще больше удивился, когда увидел, что в заведение довольно бойко заходят посетители, причем вполне приличные и даже с детьми.

Ну что ж, хорошо, это нам на руку.

Прикурил я сигарету, хотя уже пару месяцев как бросил, сделал пару затяжек, затушил о дерево. Сунул окурок в карман, зашел внутрь чебуречной. Здесь запахи были такие плотные, что трудно было дышать.

В окошке сидела щуплая женщина, шустро накладывала в тарелки чебуреки, пробивала на старинной кассе чеки. К ней вытянулась довольно приличная очередь. Да-а уж, кризис, уже за дрянью толпятся…

За ее острыми плечами двое поваров в заляпанных фартуках на железном столе раскатывали тесто. А еще один, чуть поодаль, размешивал ложкой в чане серый фарш. Это был он, мой обидчик! Не напрасно пришел.

Купил я пару чебуреков, стакан компота, встал за стойку у окна. Надкусил. Хм, а что, вид, конечно, отвратный, но на вкус вполне даже. Надкусил второй и незаметно засунул внутрь бычок. Через минуту расковырял вилкой, сунул под нос деду с моржовыми усами.

– Вот, глядите, чем нас здесь кормят!

Дед поправил очки, вытер рукавом вспотевший нос:

– С них, буржуев, станется, их всех надо на Магадан.

Сказал и спокойно продолжил жевать.

Тогда я обратился к женщине с двумя детьми. И не ошибся, она подняла скандал. Прибежал сам Окурок с поварешкой.

– Что, где?

– И как вам не совестно, – говорю, – людей за скотов держать, бычками сигаретными кормить!

Лысый вгляделся в мое лицо, прищурился. Узнает?

Но ждать его реакции не стал, принялся снимать на смартфон «чебуречное безобразие». Тоже самое стала делать и дама с детьми.

– Выложим в сеть и кранты вашему заведению, – пообещал я Окурку.

Он поморщился, будто объелся своих серых чебуреков, кивнул головой в сторону разделочной.

– Пойдем, потолкуем.

Вообще-то беседа с глазу на глаз в мои планы не входила. Дело сделано, мамаша точно кляузу в Роспотребнадзор накатает. Не весть как, но все же буду отомщен. Да, я поступил нечестно, но как говорил Жеглов – преступник должен сидеть в тюрьме, а каким образом я его туда упрячу не имеет значения. Окурку, конечно, тюрьма не грозит, но проучить следует.