Татьяна Тронина - Вишни для Марии

Кашель, всхлипы в трубке.

– Ты ведь даже сюда поленился ехать. Проще меня в гости пригласить. И все за мой счет, во всех смыслах. Тебе грустно – ах, приезжай, Маша, ко мне в гости! Тебе надо – ты и приезжай, – грубо бросила она.

– Ты пожалеешь, что так со мной говорила…

– Возможно. Зато я теперь могу избежать многих возможных унижений с твоей стороны. Мне не придется больше спать на кухне в твоем доме, мне никто не скажет – а не пора ли тебе домой, сестричка, все, нагостилась?

– Я никогда бы тебе такого не сказал!

– Не сказал бы, да. Но определенно дал бы понять. Вызвал бы бригаду ремонтников, которые принялись бы сбивать штукатурку над моей головой. Ладно, все, пока!

Мария с силой надавила на кнопку отбоя, рука у нее затряслась. Она давила и давила на кнопку, потом с размаху швырнула телефон на каменный пол. Аппарат с легким звоном разбился вдребезги, разлетелся на осколки.

– Ох.

Сердце у нее колотилось, дышать было трудно.

С одной стороны, то, как она поступила сейчас, ее саму пугало. По сути, Мария отказалась от родного брата. С другой стороны, если Денис действительно хочет примирения, стремится наладить отношения, если это у него не был сейчас сиюминутный, сентиментальный порыв, он найдет способ вернуть сестру. Если же нет – то и не надо. Возвращаться в прежние, уродливые родственные отношения Мария совсем не хотела.

Всю следующую ночь Костя не мог уснуть. Лежал с открытыми глазами в темноте, прокручивая события вчерашнего дня. Конечно, откопанный на участке Марии клад и суета вокруг горшка с золотом немного отвлекли, заставили мужчину забыться, но затем Костины мысли вернулись, что называется, «на круги своя».

Люда, оказывается, ничем не лучше его. Завела себе тоже любовника…

Вечером, когда они оказались дома вдвоем, Люда призналась, что не чувствует за собой вины. Даже больше того, заявила, что ей, оказывается, можно гулять, а ему, Косте, нельзя. А почему такая несправедливость – даже объяснять не стала.

В этом высказывании была вся ее натура – эгоистичная и мстительная.

Костя с ней спорить не стал. Ушел в одну из комнат, прямо в одежде бухнулся на кровать.

– Ни жены, ни любовницы, ни имущества, ни любимого дела, ничего… – пробормотал он вслух. – Дожил, называется.

Еще вчера утром, беседуя с Мари, он был уверен, что так оно даже лучше, когда скинул с плеч большую часть груза, когда освободился от многих обязанностей.

Теперь же ему вдруг стало не по себе. Каково это – начинать жизнь заново, с нуля. Ему сорок лет, пятый десяток, по сути. Заново открывать свое дело? А на какие шиши? Идти в наемные работники, как Мари сказала? Да, можно и в наемные пойти.

Только вот сейчас не особо много мест, где ждут работника, чей возраст перевалил определенную черту.

Да и ради кого стараться? Мари отказалась от Кости. Что, он один теперь должен барахтаться, без поддержки, без любимого человека рядом?

«Сколько лет я ради нее старался, все для нее делал, а она… – с бессильным отчаянием думал он о Мари. – Тоже ведь та еще хитрюга. Выпотрошила меня морально и физически, а сама в сторону. Ну ничего, она своему профессору кислых щей тоже не больно-то и нужна!»

Он не спал, мучился, думал то о своей неверной любовнице, то о мстительной жене, иногда чувствуя, как по щеке катится горячая слеза. Они обе, эти две женщины, его предали. Так и не заснув, Костя отправился на кухню, сварил кофе – крепкий, ароматный. Запах любимого напитка немного взбодрил мужчину.

Дверь открылась, на кухню заглянула Люда, лохматая, румяная, сонным голосом произнесла:

– Ты обалдел? На весь дом пахнет, я даже проснулась.

– Извини, – меланхолично ответил Костя. – Не подумал.

Людина голова исчезла. Потом, через минуту, жена вновь заглянула на кухню:

– Давай поговорим серьезно, а?

– Давай, – безучастно отозвался он.

– Она ведь, фифа эта твоя, тебя бросила? Ты ее в Москву звал? Но она все равно отказалась? С мужиком тем осталась? – спросила Люда.

– Да. Ты сама видела. Только, пожалуйста, не надо так грубо… Ты как тетка сейчас говоришь и рассуждаешь. Грубая тетка из того вечернего ток-шоу, где все орут…

– Ты меня такой сделал! – с мстительной радостью отозвалась Люда.

– Не надо на меня все валить. Господи, и зачем мы этот разговор начали… – застонал он. – Я не выношу тебя, я тебя не выношу просто.

Люда вспыхнула, сделала обиженное лицо:

– Можно подумать, ты меня ревнуешь.

– Я тебя не ревную нисколечки. Спи ты хоть со всеми охранниками и продавцами подряд.