Алексей Макарушин - Шибболет, или Приключения Пятачка в стране Кашрута

С началом занятий Макаркину начали сниться школьные кошмары: его полузабытая классная Людмила Степановна на иврите вызывала его к доске и спрашивала матанализ, которого не было в школьном учебнике алгебры. Неудовлетворительный ответ грозил немедленным призывом в армию и участию в киносъемках эпопеи «Освобождение» с боевыми стрельбами. Кошмары имели и дневное воплощение: все лекции велись на «высоком иврите». Макаркин, как ни пытался, не понимал ни слова. Голова его пухла, веки дергались. Мимика лица не выдерживала постоянного напряжения, которое требовалось для поддержания жизнерадостного изображения «глубокого понимания и живого участия в происходящем». Прочие участники курсов и вне занятий усердно пытались общаться друг с другом на «древнем и божественном», старательно избегая «великого и могучего». Редкими просветами для Сергея были лекции и экскурсии Сионистского Форума, посвященные ТАНАХу и истории государства Израиль, проводимые на русском языке. Но уже после первых лекций Форума их слушатели и лекторы стали посматривать на Макаркина косо. На лекции по Книге Судей он не удержался от вопроса: «Так что, получается, Самсон был первым в истории самоубийцей-террористом, раз обвалил филистимлянский храм, погубив себя и несколько тысяч филистимлян?» «Нет, конечно, ведь они сковали и ослепили его» «Но он же хулиганил и бузил. Что же им оставалось?» «Он не хулиганил, а боролся за свой народ». «ОК, конечно боролся». Как же сразу не догадался?

На экскурсии в киббуц Дегания гид живо рассказывала о Войне за Независимость, об атаке трех арабских армий, «вооруженных до зубов танками, самолётами, вертолётами». Макаркина, однако, удивило описание переломного момента в великой битве за киббуц: «когда из Тель-Авива прислали 3 пулемёта и миномет, чаша весов склонилась в нашу пользу и арабские армии отступили». «Что, все три армии, вместе с танками и самолётами?» «Да!» «Так что же это было, армии или хулиганы на джипах?» «Макаркин – что Вам везде хулиганы мерещатся? Здесь Вам не Россия!»

Макаркин жалел, что обратил на себя внимание. Стало ясно, что обнаружение его полной некомпетентности в иврите – дело нескольких дней. С курсами надо было прощаться. Но беспокоила судьба своих законных «карманных денег», положенных ему Сохнутом – 2200 долларов – по 200 за 11 оставшихся месяцев. Внимательно присмотревшись к Илюше Разумовскому, Сергей решил, что с ним можно договориться. Илюша сразу вошёл в курс дела, и предложил дисконт 60%. Сергей счел это вполне разумным и согласился. Через день он получил на руки 800 долларов. «А где ещё 80?» «За эти 80 я предлагаю тебе роскошный вариант: работа по охране пустой виллы в Герцлии с проживанием. Хозяева в Европе. Тебе нужно лишь стричь газон да пыль протирать. Воров не пускать, разумеется. Ну, иногда на их контрольные звонки отвечать. А ты переведешь телефон на свой сотовый – и все дела. 20 баксов в сутки, но жилье бесплатное. Ну да и подработать где-нибудь еще сможешь»

Вилла была относительно небольшой, но с бассейном. Жить Сергею предстояло в маленьком флигеле, совмещенном с гаражом. При входе в хозяйские покои для проведения санитарно-гигиенических мероприятий и просмотра ТВ программ требовалось ответить на контрольный звонок службы охраны и назвать пароль.

В качестве «второй работы» почти сразу подвернулась вакансия помощника повара в приморском ресторане. Ресторан был как бы «фильдеперсовый», находился в престижной консульско-посольской Герцлии-Питуах прямо на берегу моря, и назывался просто «На воде» (Аль Ха-маим). Зарплату давали сравнительно неплохую – 5 долларов в час, с возможностью переработки, плюс ресторанное питание. В минус Макаркин записал наличие стойких, плохо переносимых им кухонных запахов. Его нос замирился с мертвым формалиновым запахом анатомички, но категорически отвергал живые ароматы кулинарии. С надеждой, что запах моря забьет к чёрту всю кухонную душность, и вспоминая гольдониевского «Слугу двух господ», Макаркин вышел на трудовую вахту израильского общепита.

На кухне царствовали двое – филиппинец Билли, мясо и морские гады, и наркоман Моти, закуски и птица. Задачей Сергея было вынимать и расставлять по местам посуду из посудомоечной машины, первичная разделка рыбы и гадов, а также поднести-унести-вынести. В свободное от основных обязанностей время – рубка дров для камина, установленного в большом зале ресторана. Была зяблая средиземноморская зима, и натопленный камин создавал впечатление совсем неместного уюта. Дрова для него раз в месяц привозили немногословные палестинцы с территорий. У Макаркина создавалось впечатление, что одновременно они привозили и «траву» для Моти, который в эти дни был особенно возбужден, разговорчив, общителен, и к нему валом валили такие же веселые и общительные друзья. Потом отдельно приходили двое-трое, неразговорчивых и необщительных, после чего дурная весёлость Моти сменялась суетливой деловитостью.