Прокоп А. А. - Мемориал августа 1991

– Что встал Эдя, иди. Правда, что ли в штаны накалакакал – засмеялся Процентов, глядя на Эдю.

Эдуард Арсеньевич стоял на своем месте, не понимая, что происходит. С одной стороны он видел недоумение на обвисших щеках Процентова, с другой стороны ему нагло подмигивал мерзкий, грязный мужичонка. Ноги вросли в плоскость дорогого паркета.

– Эдя ты, что не слышишь? Тебе доктора позвать нужно, или сдриснишь наконец-то отсюда – Процентов начал выражать недовольство, его объёмные черты лица в такие моменты начинали ходить ходуном, а поросячьи глазки поблескивали мелочной искоркой.

– Иду – пробубнил Эдуард Арсеньевич ватными ногами двинулся навстречу незнакомцу. Когда они поравнялись, то тот отошел учтиво в сторону, немного поклонился, пропуская Эдю на все четыре стороны. Пройдя несколько шагов, Эдуард Арсеньевич обернулся, возле кабинета Процентова было пусто.

– Что за черт. Что со мной? – со страхом вопрошал сам себя Эдуард Арсеньевич, дойдя до кабинета Перепрыгова, он уже хотел робко постучать, как вдруг вспомнил о том, что забыл купить пачку сигарет. Стремглав бросился Эдя к буфету.

– Американ суперлюкс – вымолвил он, запыхавшись. Толстая буфетчица оглядела Эдуарда брезгливо, демонстративно сморщилась от запаха перегара, исходившего из-за рта Эди. Схватив пачку с изображением звездно-полосатого флага, Эдуард Арсеньевич, не теряя ни секунды, бросился к кабинету Перепрыгова. На этот раз у него хватило мужества, чтобы перевести дух, поправить костюм и только после этого постучать в дверь. В нарушении заведенного этикета никто не ответил на стук Эдуарда Арсеньевича. Он несмело протиснулся внутрь хорошо знакомого кабинета Перепрыгова. Улыбка сама собой появилась на лице Эди, ожидая увидеть Настю, но ее не было на рабочем месте. Эдуард Арсеньевич остановился в нерешительности, он никогда не попадал на аудиенцию с шефом без формального приема со стороны Насти, до этого Лены, а еще раньше Регины.

– ‘’Что делать? Что делать?’’– крутилось в мозгу.

Ситуация была необычной и Эдуард Арсеньевич действительно растерялся, пот намочил противной липкостью подмышки, а вместе с ними и ткань белой сорочки. Нерешительно по сантиметру Эдуард Арсеньевич двинулся по приемной делегата, подойдя к внутренней двери, он услышал хрипение Перепрыгова, которое могло означать только одно. Сомневаться было ненужно, да и знакомый голос Насти подтвердил догадку издав волнующее…ай…у…ай…еще… Эдуард Арсеньевич, было, двинулся назад, чтобы поскорее спастись от свалившегося на него конфуза, в виде оставленной без запора двери в приемную Перепрыгова. Только паскудное любопытство сыграло с ним злую шутку. Сделав два шага назад, он проделал их обратно. В двери не было, как таковой замочной скважины, только изощрённый мозг Эди мгновенно предположил, что интересное событие должно происходить так, что лица совокупляющихся партнеров должны находиться противоположно двери, – это исходило из расстановки кабинета Перепрыгова.

Второй раз за день Эдуард Арсеньевич решился пойти на риск. Первый раз утром с вермутом и вот сейчас. Слишком сильно хотелось ему увидеть надменную Настю обслуживающей мужика, и еще произносящей такие притягательные звуки. Эдуард Арсеньевич тихонько нажал на позолоченную ручку, дверь бесшумно поддалась, освободив необходимую щель. Картина, представшая перед Эдей, была настолько потрясающей, что он онемевший слился с действом. Настя и Дмитрий Кириллович, как он и предполагал, находились спиной к нему. Перепрыгов смачно хрипел от удовольствия, его огромный живот колыхался боковинами. Эдуард Арсеньевич старался как можно лучше разглядеть все возможные прелести Насти, она же томно стонала, продолжала произносить ‘’еще, ай, еще’’. Перепрыгов неистово урчал, а Эдуард Арсеньевич потерялся в пространстве, мысленно оказавшись на месте шефа, чувствуя, что сам сейчас слился одним целым с Настей, которая ему сильно нравилась, именно от того, что была для него совершенно недоступна.

Гром среди ясного неба, грянул не со стороны забывших обо всем партнеров, это произошло с другой стороны. Кто-то оттянул обомлевшего от созерцания Эдю за рукав пиджака. Не успев что-либо сообразить Эдуард Арсеньевич, увидел расплывшееся в пакостной улыбочке пухлое лицо Процентова.

– Так-то Эдя. Сильно вижу интересно наблюдать за делегатом, когда он не знает об этом.

– Я не хотел – промычал Эдя, превысив шепот Процентова.