Марат Басыров - Удовольствие во всю длину

Задней крышки нет. Перед Колькой – панель управления космическим кораблем. За прокопченным стеклом продолговатых ламп чадят огоньки. Колька осторожно дотрагивается до одной из них. Сердце сладостно екает. Лампа теплая и совсем не опасная, какой кажется изначально. Он сует указательный палец куда-то глубже, и его бьет током.

Судорожно сжав кулак, Колька бросается на кухню. Сейчас он умрет. Он подбегает к раковине и, покрутив кран, макает палец в холодную струю. Он тяжело дышит. Ему кажется, что дыхание вот-вот прервется. Взгляд натыкается на чайник, и, подняв его над головой, он начинает торопливо глотать прямо из горлышка невкусную кипяченую воду. Она бежит по подбородку и далее, щекоча живот. «Наверно, уже не умру», – думает, продолжая пить, Колька.

Раздается звонок в дверь. Колька ставит чайник обратно на плиту и спешит в прихожую. Он сейчас рад любому.

– Кто там? – кричит Колька.

Это Санька. Он просит открыть.

– Не могу, – говорит Колька и смотрит на палец. Сгибает его.

Санька думает, что Колька обиделся за то, что он не пришел к ракете.

– Я не виноват, меня мать закрыла, – оправдывается он из-за двери. – Ушла в ночную смену и закрыла.

– А меня током ударило, – говорит Колька, и ему снова становится страшно. – Я не умру?

Санька молчит, переваривая. Потом спрашивает:

– Когда?

– Недавно, – отвечает Колька и снова шевелит пальцем.

– Не знаю, – говорит Санька. – Наверно, нет.

Наступает тишина. Колька подносит ухо к деревянному полотну – по ту сторону сопит Санька. Из щелки тонко тянет подъездом. Колька нагибается к скважинке для ключа и видит в ней хлопающий ресницами Санькин глаз.

Колькина кровать стоит напротив родительской. Он просыпается внезапно, как будто кто-то трогает его за плечо. Мать, по обыкновению спящая у стены, на четвереньках перелезает через лежащего с краю отца. Подол ее сорочки задран, и в полутьме Кольке виден ее большой белый зад. На матери нет трусов, и это обстоятельство поражает его своей незамысловатой откровенностью. Колька сильно зажмуривается и вжимается головой в подушку.

Поутру, когда они завтракают, он избегает родительских глаз. Колька прогоняет большое белое пятно, но оно упрямо проявляется вновь.

Отец и мать говорят между собой. Ему кажется, все их слова и жесты о том, о чем думает и он.

– Шлеп-шлеп, – говорит отец и глумливо ухмыляется.

– Чпок-чпок, – отвечает ему мать, не пряча довольную улыбку.

– Спасибо, – говорит Колька, вставая из-за стола.

Колька заходит в ванную. На краю раковины лежит тюбик зубной пасты – он почти на исходе. Колька откручивает колпачок, включает воду и выдавливает остатки «Поморина» в слив. Затем ногтями пытается развернуть плотный сгиб на конце. Он не поддается. Тогда Колька выуживает из кармана плоскогубцы и действует уже с помощью них. Затем в дело идет карандаш. Колька пытается увеличить щель между сплющенных алюминиевых стенок – остро заточенный грифель ломается, но он не обращает на это внимание. Карандаш мало-помалу входит внутрь. Колька парится, просовывая его все дальше и дальше. Стенки тюбика, разравниваясь, набухают. Колька тяжело сопит, орудуя карандашом. Наконец, он вытаскивает его из расправленного тюбика и смывает белую остро пахнущую пасту. Очередь за тюбиком. Вода с шумом заполняет разомкнутое пространство. Через минуту оно чистое. Колька промывает и колпачок, накручивает на место и выходит из ванной.

На плите стоит кастрюлька с киселем. Он давно остыл, но это не важно. Колька достает из стола ложку и, зачерпывая из кастрюльки, осторожно наполняет тюбик сладким варевом. Потом заплющивает на конце тюбик и с помощью плоскогубец закусывает сгиб, для верности зажимая лишний виток.

– Я знаю, где их много, – говорит Санька, выдавливая в рот остатки киселя. – А этот прохудился – смотри.

Колька с сожалением смотрит на испорченный тюбик. Санька замахивается и запускает его в кусты.

– Где? – спрашивает Колька, прослеживая траекторию полета.

– В подвале.

Колька недоумевает про себя. Откуда им быть в подвале? Хотя, с другой стороны, почему нет.

Они заходят в подъезд. Обитая мятой жестью дверь, ведущая в подвал, закрыта, но Санька дергает ее на себя, и она с неприятным скрежетом поддается. Из темноты тянет затхлой сыростью. Санька достает из кармана квадратный фонарик. Луч света выхватывает кирпичную кладку и сваренные из арматуры ступеньки.