Елена Константинович - Уроки турецкого

Анюта на фоне всей этой мещанской драмы спокойно сопела в своей люльке. Она вообще много спала для месячного малыша. Я очень боялась, что с молоком передам ей свою тревогу. Ничего подобного не случилось, Дочь мирно сопела, как будто не желала никому доставлять лишних проблем.

Глядя на нее, мне казалось, что она знает какой-то важный секрет и в свой месяц понимает жизнь гораздо лучше, чем ее «недопеченные» родители-переростки.

Именно там, на старом диване в квартире №23 ко мне пришло леденящее, сковывающее движения чувство: к этому уроку я не готова, усвоить его одной мне не под силу. Это конец, и скоро меня не станет.

Никаких страшных картинок кровавой кончины в моем вялом воображении не возникало, на это не хватало сил. Сил вообще ни на что не хватало, даже подняться с дивана было проблемой, он притягивал меня каким-то чудовищным гравитационным полем. Чувство голода покинуло меня сразу после рождения Анюты, и еда ничего не вызывала кроме отвращения. Падающие штаны констатировали, что с каждым днем меня становится все меньше, да и сама я стала ощущать себя практически невесомой. При таком раскладе у меня 2 варианта, думала я: либо растаю, как Снегурочка, либо засохну, как гербарий, уже скоро, вот последний памперс в пачке использую и…

Как все страшно просто или просто страшно: однажды утром я не найду себя в кровати и не найдя, не проснусь…

– А как же Аня?! А как же Аня?! Отдавалось в каждом суставе, бросало в холодный пот, сдавливая горло…

Но я знала, что так случится. И так, наверное, должно случиться. Я прекрасно понимала, что в то утро, когда я не отвечу на телефонный звонок, не найдя себя в кровати, мои родители прилетят на крыльях в невзрачную хрущевку, и не осознав до конца мой безвременный уход, сразу примутся за дело, окутают Анюту пуховым одеялом любви и заботы.

Потому что они готовы к этому уроку, они его уже проходили и усвоили, потому что они настоящие, а мы…, а я…

Анюта подавала позывные из люльки. Я включала непонятно на каком топливе работающий автопилот, меняла Анюте памперс, кормила и снова ложилась костьми на диван. Остался 21 памперс. И все.

С самого рождения у Анюты был здоровый аппетит и в 5:30 она оглашала однушку и окрестности своим настойчивым голодным криком.

– А-А-А-А-А!!! – орала Анюта ни разу не жалобно без тени страдания/ сострадания.

– А-А-А-А!!! Крик ее был злым веселым и безапелляционным:

– КушА-А-А-А-А-А-А-ть!!! А если честно, то жр —А-А-А-А-А-А-А-ть давай! Мол, накорми меня, мама, а потом ложись себе помирай, пока снова не позову.

Я опасалась, что от недовеса и дури в моей голове, молоко в определенный момент возьмет и исчезнет, но Анюта сосала грудь с таким усердием, что оно присмирело и решило не пропадать.

Естественно, все Аней съеденное не заставляло себя долго ждать и спустя некоторое время, активно жаловало наружу.

Знаете, какое самое лучшее лекарство от депрессии??? И пока вы называете различные новомодные препараты, я открою вам лекарство гораздо более эффективное.

Итак, самое эффективное средство от депрессии – это ДЕТСКИЕ КАКАШКИ, особенно если это КАКАШКИ ВАШЕГО РЕБЕННКА.

Удивлены? Я тоже не предполагала, но факт остается фактом. Как оказалось, детские какашки обладают самым действенным отрезвляющим эффектом.

И никаким говном они, между прочим, не пахнут (ну разве что чуть-чуть). Какашки ребенка пахнут упрямыми естественными желаниями: есть, какать и ЖИТЬ.

Учуяв именно этот запах, ты отчетливо понимаешь, что как бы плохо, страшно, стыдно, больно тебе ни было, как бы ни хотелось, разбежавшись прыгнуть со скалы, с этим придется повременить, а в настоящий момент нужно оторвать свой тощий зад от дивана, подойти к малышу, снять использованный памперс, глубоко вдохнуть, чтобы отрезвление наступило окончательно, помыть ненаглядную попу, смазать ее кремом, чтобы не раздражать, подождать пока попа подышит, а потом можно дальше идти помирать, правда, ненадолго.

Когда памперсов осталось штук 5, я поняла, что помирать некогда, пора покупать новые, но тут вдруг нагрянул хозяин квартиры, и вместо того, чтобы взять квартплату за предыдущий месяц привез еще 2 упаковки подгузников.

– Какайте, девочки, ни в чем себе не отказывайте.

Анну, конечно, 2 раза уговаривать не пришлось, и она мигом снесла шедевр.

Ее произведение пахло все теми же тремя основными естественными желаниями: ЕСТЬ, КАКАТЬ И ЖИТЬ.

Постепенно эти желания вернулись и ко мне. Одно за другим.