Array Сборник - Рукопожатие Кирпича и другие свидетельства о девяностых

Таня, моя подруга с детсадовских времен, та, что на спектакле сидела от меня по правую руку, стала биологом и вышла замуж за коллегу из Норвегии. Работает микологом, живет за Полярным кругом, её дочери – она на год младше, чем моя старшая, – в этом году исполнится шестнадцать. Таня тоже ответила на мой пост. Её послание настигло меня как письмо в бутылке, вынырнувшей из-под обломков нашего детства. Она написала: «Отлично помню тот день! Ты всю дорогу смешила меня. Запамятовала, что в точности тебя так развеселило, но я, как зачарованная, смотрела, как ты прикалываешься над спесивым Онегиным. Тогда-то я и влюбилась в тебя».

Волосы на моём затылке встали дыбом, когда до меня дошли её слова.

– Как это прикажешь понимать? – отстучала я.

Она ответила… часов через восемь… ох уж эта разница в часовых поясах.

– Так и понимай.

– А подробнее?

– Куда уж подробнее. Обсудим как-нибудь при встрече.

О, чёрт, о чём она говорит? Намекнула и сразу на попятную – меня почему-то сильно смутили её слова.

Три дня я просидела перед компьютером, разбирая студенческие работы, просматривая социальные сети и пытаясь забыться среди историй малознакомых людей. Дети с мужем отправились в поход в каньон на маленькое горное озеро и оставили в моём распоряжении если и не мой рассудок, то, по крайней мере, весь дом. Я исправила склонение у сотни русских прилагательных, отредактировала вид и спряжение у двух сотен глаголов и наконец-то узнала все последние сплетни о платоническом романе между Путиным и Трампом.

Неужели Таня намекает, думаю я, что испытывала ко мне физический интерес, что она желала меня душой и телом? И почему она призналась только сейчас и по такому случайному поводу? Скорее всего, она хотела сказать, что любит меня как друга. Это не новость. Конечно, я тоже люблю её. Мы подруги, мы дружили все эти годы и, не раз случалось, вспоминали детство, а возрастающие Катькины странности связывают нас даже ещё больше. Я до сих пор в шоке: зачем она назвала обеих дочерей Женями? Что за манера ставить на детях метку, лишний раз напоминающую о прошлом их матери.

Кажется, единственное, что мне остаётся, – это сидеть и наблюдать, как работает двигатель в исторической маслобойке. Надо полагать, Таня не вкладывала особого смысла в свои слова. Только чем дольше я думаю, тем больше деталей всплывает из прошлого: случайное прикосновение, взгляд, неожиданно нежное слово – их можно по-всякому интерпретировать. В третьем или четвёртом классе мы с ней сочиняли историю про нас троих: Катя, Таня и я строим дом на далёком острове в Северном море и живём там, охотимся, ловим рыбу, собираем грибы-ягоды. Она рисовала карты острова, а я проектировала дом. И я совсем не удивилась, когда Таня отправилась в эту свою первую экспедицию в Арктику. Я была уверена, что ею безотчётно руководила наша старая фантазия.

Всё же звоню Тане по скайпу и, пока мой компьютер имитирует тональный набор, всматриваюсь в её снимок на иконке: с возрастом она сильно похудела; в её профиле и всегда было что-то птичье, а в последнее время черты лица ещё больше заострились, будто отчеканились. Она не отвечает. Занята? Не хочет разговаривать? И то и другое, решаю я и пробую представить, как я ласкаю её губы своими, прижимаюсь к телу через всегдашний её свитер – такое часто можно увидеть здесь, в Калифорнии, – по-моему, ей это нравится, она льнёт ко мне.

Выключаю скайп, выключаю компьютер и иду в гостиную, включаю и выключаю телевизор. Полдень, на улицу выходить нельзя – слишком жарко. Сейчас эта калифорнийская пустыня кажется особенно несуразным местом. И всё-таки это дом! Дети возвращаются домой сегодня вечером и ждут, что я буду расспрашивать их о приключениях.

Неужели Таня действительно намекала на любовь «девушки к девушке»? Не может быть.

Ну точно, я сошла с ума. В сорок два впервые сподобилась представить, как могла сложиться моя жизнь, если бы в пятнадцать мне было известно, что женщинам не обязательно выходить замуж. Что они могут любить друг друга, жить вместе и вместе растить детей. Если бы я знала, хотя бы понаслышке, что где-то есть женщина, открыто живущая с другой женщиной, – как бы это повлияло на меня? Если бы я встретила женщин, которые совместно воспитывают детей, если бы я слышала, что хоть один человек, отзываясь о женщинах, которые любят женщин, произносит иные выражения, вместо привычных: «Блажь», «Извращенки», или «Какая мерзость», или даже просто «Бедолаги».