Array Сборник - Рукопожатие Кирпича и другие свидетельства о девяностых

– Он больше не будет, это он по молодости, по неопытности, – сказала профсоюзная нимфа, которую Володя любовно именовал «нимфища». Правда, за глаза.

Фёдор Иванович, выдержав паузу и, видимо, обдумав ситуацию, сказал:

– Ладно, давайте забудем.

В результате грамоту ЦК ВЛКСМ мне не дали, но и политического дела не раздули. Сыграли по нулям, спасибо тёзке. Так сработала магия имени. Но урок я из этого извлек и пошёл работать на завод, где не было «чёрных полковников» и секретности.

Некоторое время спустя у моего тёзки случился инсульт, он стал невнятно говорить, зато появились его книги «Малая земля», «Возрождение», «Целина» – эти книги проходили в школе, творческий потенциал его не угас. Кстати, как и у меня сейчас. Но в конце концов настал печальный день.

В день смерти Леонида Ильича пришло распоряжение: организовать круглосуточное дежурство на всех предприятиях. Во избежание беспорядков, как объяснил потом мне отец. Догадайтесь, кого назначили дежурным? Пришлось в память о тёзке спать всю ночь на стульях в кабинете начальника вычислительного центра. А портреты Леонида Ильича вскоре исчезли со стен кабинетов.

Потом были два года пышных похорон: члены Политбюро один за одним уезжали на орудийных лафетах в сторону кремлёвской стены. Пришёл молодой лидер, обозначились новые веянья в политике страны: гласность и перестройка.

В свете этих веяний сам секретарь горкома партии собственной персоной решил посетить наш завод. А наше начальство надумало порадовать секретаря рапортом о новом внедрённом проекте. Горкомовская «Волга» проследовала на вычислительный центр, не останавливаясь на проходной, и замерла прямо у двери инженерного корпуса. На второй этаж секретарю горкома всё же пришлось подняться пешком.

В кабинете начальника ВЦ собралась хорошая компания: секретарь горкома, секретарь райкома, секретарь парткома, другие начальники-коммунисты. Единственным беспартийным из собравшихся был я, руководитель проекта. Все очень волновались. Вернее, почти все.

Людям беспартийным секретарь горкома – не начальство, это всё равно что митрополит неверующему, и волноваться тут нечего. Я доложил свой проект, обращаясь к нему, как к родному. Рассказал, глядя прямо в глаза, как важна автоматизация в промышленности, какую уникальную систему нам удалось сделать. Человек он, казалось, явно неглупый; похоже, ему было важно прильнуть к живому проекту, вникнуть и понять, в чём его суть. После меня слово взял секретарь горкома и послал мяч обратно: рассказал всем собравшимся, как важна автоматизация. Коммунисты внимали, коммунисты кивали.

– Как правильно говорит товарищ… – секретарь горкома обращает свой взор ко мне.

– Леонид Ильич, – подхватываю я.

– Как правильно говорит товарищ Леонид Ильич, – автоматически повторяет секретарь горкома и замолкает.

Мимолетная, или, как в музыке называют, люфт-пауза…

Все, включая секретаря горкома, смеются. Доклад прошёл хорошо.

На банкет меня не позвали, да банкета и не было. Наступала эпоха сухого закона имени секретаря ЦК по идеологии и пламенного борца за трезвость товарища Егора Кузьмича Лигачева. У нас в отделе на междусобойчиках появилась традиция: не пить без секретаря партбюро, чтобы не заложила. Хоть и свойская была женщина («свойской бабой» математика-программистку с университетским образованием ведь не назовёшь), своя в доску, но без неё не начинали, ждали, когда придёт с очередного совещания по борьбе с пьянством и алкоголизмом.

Пришло время кооперативов и маркетинга, брендов и банкинга. Все стали учиться новой экономике на своих ошибках. Была у меня идея: организовать, скажем, фирму под названием «Академия наук», возглавить её и назначить себя на должность президента. Тогда это было законно. Тогда можно было всё, стоило только захотеть. Президент Академии наук – звучит неплохо, хотя и амбициозно. Почему-то я не стал этого делать и свою инженерную фирму назвал скромнее.

Все мы понимаем, что абстрактного равенства не существует, всегда у кого-то есть преимущества, и если ты хочешь, чтобы тебя заметили среди множества, ты должен чем-то выделиться. Леонид Ильич, казалось, канул в Лету, жизнь вообще кардинально поменялась, и нужно было искать другие приёмы и принципы.

Это несправедливо, но высокие и красивые имеют преимущество перед низенькими и уродливыми: при найме на работу, при выборе сексуального партнера, даже иногда при оценке ответа на экзамене… Иногда эти преимущества обращаются в свою противоположность. Кого чаще всего спрашивали в школе? Тех, кто стоят первыми по списку в классном журнале. Иногда – тех, кто в конце списка, но не в середине.