Василиса Марченко - Эхо прокуренных подъездов

Спустя пару минут мы с Энн начали смеяться. Я любила свой характер за то, что в любых ситуациях умела посмеяться и даже найти плюсы. Мне всегда было легко копаться в своих ошибках. Ведь из них можно сделать много выводов и исправится, не возвращаться к подобному.

«Исправимо ведь все, кроме даты смерти и рождения.» – пронеслось в моей голове. Я всегда придерживалась этому принципу. Может это была какая-то вера в саму себя, которая позволяла мне так думать?

– Я никогда не забуду этот чертов день! – смеялась я, заходя с Энн в автобус. На холоде я практически отрезвела и чувствовала себя лучше. – В первый раз такое, честное слово.

– Ага, – хмыкнула Энн. – Мне кажется, ты всегда знакомишься с парнями вместе с алкоголем. Это приворот какой-то?

– Но я же не буду с ним встречаться. – пожала плечами я, и улыбка резко сошла с моего лица. – Вот серьезно, я хочу забыть своё прошлое и всех тех, кого я когда-то называла своими парнями.

– Я знаю, извини за это.

Мы попали в пустой автобус и уселись на сиденья, крепко прижавшись друг к другу. Я уставилась в окно, где уже густело чёрное небо, предвещая о холодной ночи. Я почувствовала приятное расслабление. Умение быстро прощать себе косяки было моим отточенным навыком. Завтра меня ждал первый день декабрьских каникул, и я с наслаждением откинулась на кресло сиденья. Я улыбнулась, вспомнив щекастое лицо Макса, синюю гирлянду и вкус сладкого вина. Но ещё мое сознание отчетливо помнило вкус Вовиных губ, а тело покалывало от недавних прикосновений. Что-то мне подсказывало, что каникулы обещают быть весёлыми…

ГЛАВА 2

Знаете как начинается мое утро после выпивки? Впрочем, как и у всех людей, увлекающимися употреблением алкоголя. С бутылки минералки. Я часто задумывалась, почему люди начинают пить. Раньше я считала, что все подростки выпивают ради веселья и забавы, но когда сама начала злоупотреблять этим, то поняла, что всегда изначально есть повод. А он перерастает потом во что-то большее. Чем-то напоминает мелкую речку, которая спустя много километров впадает в большое озеро, где весело купаются дети с надувными кругами.

У меня тоже зародился этот повод. Буквально восемь месяцев назад, когда меня впервые в жизни бросил дорогой человек. А дальше все по подростковой банальщине: я начала причинять себе физический вред, убивалась и начала пить. И даже спустя много месяцев, мой образ жизни практически не изменился. Мне было стыдно, но я словно лишилась силы воли, чтобы прекратить всю эту дурь.

Я собралась с мыслями и завязала шнурки на своих белых кроссовках. Мама стояла у входной двери и как всегда сыпала мне советы на прощанье.

– Только не поздно возвращайся, тем более на улице холодно. Может, ты оденешь шапку?

Я упрямо покачала головой.

– Ещё не так холодно для шапки. – процедила я, хмуро поправив волосы. – Я ненадолго, если что звони.

Закрыв дверь, я спустилась по лестничным ступенькам и вышла на улицу. Солнце уже высоко сияло на безоблачном небе, и я наслаждением вдохнула в себя морозный воздух. Но зима в этом районе была не так привлекательна, особенно когда выпадало малое количество снега. Без зелёных листьев все выглядело серым и унылым. За бойлерными часто можно было увидеть шприцы, ночью из окон я много раз слышала негодующие крики. Это был один из самых опасных районов Москвы. Говорят, что иностранцы часто приезжают сюда, чтобы проверить, действительно ли здесь настолько опасно, как пишут на всяких сайтах и рассказывают по ТВ. На моем лице просияла улыбка. Я здесь родилась и со временем полюбила серые дома, атмосферу и даже свыклась к ночным крикам мужчин преклонного возраста. Летом тут даже очень неплохо, потому что пышные деревья и мягкая трава скрашивали этот район.

Я воткнула наушники в уши и ускорила шаг. Сегодня мы с Энн договорились встретится у её дома и прогуляться. И пусть даже, через десять минут я почувствовала дикий холод, ничто не могло испортить моего настроения.

Но пока я дошла до места встречи, я поняла, что все таки надо было одевать шапку. Мои тонкие волосы совсем не спасали уши от ветра. Постояв пару минут на месте, я увидела приближающуюся Энн, в бордовой парке и чёрной шапке. Она совсем не улыбалась и даже сгорбилась. Это был плохой знак. Я быстро обняла подругу.

– Как ты? – озабочено спросила я.

– Ненавижу эту чёртову погоду! – закричала Энн, прыгая, чтобы согреться. – Мне ужасно холодно, хотя я буквально только вышла из дома.