Алексей Лухминский: Хозяин жизни

– Так… Я сам разберусь, что мне делать, – и, понимая свою резкость, исправляю положение: – Прости, Ванюха, я сейчас очень зол и боюсь сорваться.

– Я это чувствую, потому и… прошу, – шепчет он, пытаясь поднять на меня взгляд. – Не надо…

– Слушай, ты лучше поспи пока пару часов, – командую мягко, с применением гипнотического воздействия. – Меньше будет болеть. Потом я приду и повторю свою терапию. Раз, два, три… – и делаю традиционный щелчок пальцами.

Ванькины глаза закрываются…

Сбегая по лестнице на первый этаж в приёмный покой, сверху наблюдаю там мерзкую картину. Вышколенная за годы совместной работы наша охрана героически обороняет вход в коридор, ведущий к смотровым помещениям, от пытающихся пройти туда троих мужчин – одного солидного, в возрасте, и двоих молодых и мощных бандюганского вида. Ясно – это посланец папаши со своей охраной.

– Не положено! Понятно вам? – повышает голос один из наших охранников. – Без разрешения мы не пускаем.

– А мне плевать на ваши разрешения! – брезгливым тоном реагирует приземистый холёный, с седым «ёжиком» мужик и командует своим охранникам: – Парни, ну-ка, освободите мне проход.

– Что здесь происходит? – поняв, что пора вмешаться, задаю вопрос тоже в повышенном тоне.

– Это ещё кто такой? – с тем же выражением лица спрашивает посланец.

– Поскольку вы позволяете себе устраивать у меня в больнице дебош, потрудитесь представиться первым, – требую я жёстко.

Понимаю, вид совсем не старого, хоть и с седеющими висками, человека в белом халате, несколько хлипкого на фоне качков из сопровождающей его охраны прибывшему лицу не кажется солидным, поэтому спокойно жду очередного хамства. Оно не заставляет себя ждать.

– Парни, делайте, что я сказал, – нетерпеливо приказывает незваный гость, полностью игнорируя моё присутствие.

Ну что ж… Кажется они дождались и сейчас увидят… небо в алмазах. Хотя…

– Парни! – хлёстким окриком я заставляю их смотреть на себя, а когда они удивлённо поворачиваются, как всегда делаю при гипнозе, ловлю взгляд первого и приказываю: – Вон отсюда! Ждать на улице!

Объект воздействия съёживается, поворачивается и направляется к двери.

– Эй ты! – окликаю второго, отвлёкшегося на первого. – Тоже – вон отсюда! Тоже – ждать на улице!

Он, точно так же съёжившись, следует за напарником.

– Вы куда? – удивлённо восклицает папашин посланец, явно шокированный происходящим. – Остановитесь!

– Было приказано идти вон и ждать на улице… – бормочет второй, не останавливаясь, следуя к двери.

– Стойте, я сказал! – пытается приказывать их начальник.

– Не трудитесь. Они сейчас выполняют МОИ команды, – уже спокойно поясняю я, интонационно выделяя слово «мои».

– Спасибо, Александр Николаевич, – явно выдыхает один из наших молодых охранников. – Я уж думал, случится ещё один инцидент.

– Ещё не вечер, так что не расслабляйтесь, – бурчу себе под нос и, тоже выдохнув, смотрю на гостя. – А теперь всё-таки извольте представиться.

Не воздействуя на него, просто спокойно жду ответа. Умея читать чужие мысли, с удовольствием воспринимаю наступившее смятение у прежде самоуверенного хама. Бедняга просто не понимает, что сейчас произошло. У него в голове до сих пор только один вопрос: почему его охранники, не послушавшись хозяина, ушли? Чувствую возникшую от состояния беспомощности досаду, а с ней и наступившее раздражение.

– Я помощник Эдуарда Палыча и приехал сюда, чтобы забрать его сына, – наконец безапелляционно заявляет он, не называя своего имени и отчества, но скользя по мне взглядом, в котором сквозит откровенное пренебрежение. – Где мальчик? И вообще, кто вы такой?

– О, как вы его назвали, мальчике мы будем говорить у меня в кабинете, – в свою очередь игнорируя его последний вопрос, информирую я и, видя желание возразить, твёрдо добавляю: – По-другому не будет. Идёмте!

Мой кабинет здесь же, на первом этаже, недалеко от приёмного покоя, в поликлиническом отделении.

– Если бы не саботаж охраны, разговор был бы другой, – бормочет посланец, но за мной идёт. – Я вынужден терять тут время, пока не зная, с кем говорю.

– Но помощник неизвестного мне Эдуарда Павловича для меня тоже пока остаётся безымянным, – через плечо бросаю я, доставая из кармана ключ, чтобы открыть дверь кабинета, на которой укреплены две таблички. На верхней написано: «Доктор Елизов». На нижней указано, что Елизов Александр Николаевич является первым заместителем главного врача. Киваю на надписи: – Вот моя визитная карточка. Заходите!