Ляудзы Дзень - Обреченный

В её ушах были наушники и она, идя по коридору, распевала песню. – «Хм, я даже не знаю, как её зовут».– Понял я тогда, потом не стало интересно, куда это она идёт в такую рань. – «А у нее приятный голос».– Продолжили мои мысли. Песня, как и неизвестная девушка, скрылись и я, прикрыв дверь, вернулся в свое полуживое царство.

Сев на кровати и смотря, как спит моя мама, я вдруг понял, что. – «А песня-то печальная. Значит ей грустно. А так и не скажешь».– Впоследствии я иногда слышал, как она поёт, пока никто её не видит и не слышит, как она думает. А если честно, то я больше никого не видел из медицинского персонала, который бы распевал песни, как она. Да и вообще кого –либо, кто бы распевал песни с утра пораньше.

И вот совершилось, в начале ноября меня взяли на операционный стол. Сердце моё замирало от предстоящего, всю ночь я не спал, как и моя мать. Мысли о ней меня покинули. Да и кто она такая, что б я думал о ней. – «Она – то обо мне врят ли думает. Я для неё один из многих, к кому она просто колит пальцы». – Думалось мне.

Утро настало, серое и не приветливое, как и вчера. Дни были похожи один на другой. Я ждал всё утро и весь день, но меня не звали я начал нервничать. – «А вдруг они не подойдут мне. Врач говорил о тканевой или как это называется не совместимости. Ёще о том, что этот вид пересадок органов ещё не так хорошо освоен в нашей стране, что это очень долгая и тяжелая операция». – Меня это не успокаивал, и естественно я злился, бесился и срывался на матери.

И только в 11 ночи меня взяли на стол, последнее, что я помню это то, как кто-то сказал:

– Не бойся, парен, всё будет хорошо.– А потом я заснул и мне снился сон…

Я не сумасшедший. Просто моя реальность отличается от твоей.

Чеширский Кот (с)

Открыв глаза, я увидел всё как в тумане, кафельные стены, потолок и свет, прям, бьёт в открытые глаза. Отвернув голову от ослепляющего источника, я увидел синий халат, и он почему-то дергался. Приглядевшись, и наведя чёткость я понял, что это хирург, а не просто халат. Я ничего не слышал. И меня это пугало. Я всё видел, но не слышал, будто я оглох. Я даже не мог понять живой или нет. Повернув голову и посмотрев на себя вниз, я вправду увидел себя и меня чуть не вырвало.

Там был я, точнее мое тело. Меня разрезали точно посередине, вся моя грудная клетка была нараспашку, я видел, как отсекают мои измученные легкие, медленно, но в тоже время быстро. И тут я увидел своё сердце, когда легкое приподняли. Оно билось, и оно было совсем не таким как я его представлял.

Мне стало по – настоящему страшно, будто это вовсе не моё тело.

«Стоп, а кто же тогда я?– Подумал я.– Если я вижу себя, это тело. Не себя. Кто я? Я – это я?». – Я приподнял руки, точнее я думал, что руки, но увидел лишь слегка мерцающие очертания рук. Мои руки, которые телесные, так же лежали на столе, еще и раскинутые и закрепленные зажимами, что б наверно не падали.

«Я что умер?! Нет. Сердце-то стучит, значит, не умер. Но, тогда, как же так, что я вижу себя? И сколько время?» – Мне вдруг стало жизненно важно знать, сколько время, почему-то что-то мне подсказывало, что это крайне важно. Взглянув наверх, где потолок, и где светили лампы, я стал шарить по стенам и наткнулся на часы. Они висели, прямо над столиком, на стене. Время было без пяти 3 ночи.

Меня пробрал холод, я не мог понять, что меня так пугает. Света было много, вся операционная и коридор за ней был освещён, но эта тишина, как в вакууме. Стрелки медленно двигались к трём. Всё моё внимание было приковано к ним, мне даже перестало интересовать, что делают с моими легкими там внизу.

И вот как только стрелка встала на 3-х, мне вдруг вытащили пробки из ушей и я слышал всё: как пищит прибор, следящий за моим сердцем, как хирурги переговариваются в операционной, как жужжит электричество в лампах над головой, как дышат люди и я сам, на столе.

Вот стрелка сползла с тройки всего на одну единичку, и меня охватил такой озноб, будто меня окунули резко в ледяную воду с головой. Я стал задыхаться, хотя я и не дышал вовсе, но я понимал, что задыхаюсь. В глазах потемнело, и заплясали темные круги, я пытался дышать, но не мог, нечем было. Когда я, наконец, смог вздохнуть, темнота в глазах стала просветлять. Сначала опять было всё как в тумане, а потом я увидел…

Они взялись, будто из воздуха, их было столько же сколько и медицинского персонала в операционной. Заняв позиции возле людей за спинами, они хищно улыбались и скалили зубы. Я зажмурился, не веря своим глазам. Затем вновь открыл их, но ничего не изменилось. Они были всё тут же.