Виктор Решетнев - КотоПёс и кукла Даша

Подушки гораздо бóльших размеров, которые привезла с собой моя мама и которые когда-то были её девичьим приданным, я укладывал на полу вокруг дивана.

– На всякий случай, – говорил я, – мало ли чего.

Потом мы с женой ложились на диван и помещали в центр Алису. Но та и не думала засыпать, наоборот, ей хотелось бодрствовать. Она ползала между нами, взбиралась на мой живот, прыгала на нём, как на батуте, и при этом радостно улыбалась. Я делал вид, что мне всё равно, но на самом деле терпение моё было не безграничным. Впрочем, сидела на мне она не долго, слезала с моего живота и направлялась к краю дивана. Мы с женой старались её туда не пускать. Сцепив ноги, мы устанавливали перед Алисой барьер, непреодолимый, как нам казалось, и пытались удержать её. Хотя мы уже и стали недавно дедом с бабкой, но спорт по-прежнему не бросали.

Выстроив из наших ног перегородку, похожую изнутри на небольшой ринг, мы были уверены, что теперь наша внучка никуда не денется. Но мы ошибались, Алиса оказалась не по возрасту сообразительной. Покачав перегородку, проверяя её на прочность и ничего не добившись, она приняла другое решение, неожиданное для нас. Ухватившись за наши лодыжки своими крохотными пальчиками и сжав их так, что они побелели, Алиса вскинула вверх правую ногу, оттолкнулась левой от дивана и перекатом, как когда-то Валерий Брумель в своём рекордном прыжке, в мгновение ока перелетела через препятствие…

Падала она долго, будто в замедленной съёмке. Сначала приземлилась на диванные подушки, отпружинив от них, полетела дальше на прабабушкины, которые лежали на полу, и зарылась в них с головой.

Мы с женой подскочили, как ужаленные.

– Караул, – закричали мы, – не доглядели.

Но Алиса к нашему счастью выкарабкалась из подушек невредимой, посмотрела на нас снисходительно, как на побежденных и засмеялась звонко, будто колокольчик.

Мы облегчённо вздохнули. Слава Богу, ничего страшного не случилось. А то, что первая победа оказалась над бабушкой с дедушкой, так это даже хорошо, потом придут новые победы, настоящие.

Вырастай поскорее, наша девочка, и пусть сбудутся все твои мечты. Мы с бабушкой только порадуемся этому.

Прошёл год. Алиса вернулась в Москву и живёт с родителями. Их дом на самой окраине. Из окна её комнаты виден лес и излучина реки Десны. На берегу сидят рыболовы и удят рыбу. Алисе не видно, клюёт у них, или нет, но зато ей видны облака, плывущие по небу. Они белые и пушистые, будто сделанные из ваты.

Рядом с ней сидит её бабушка, которая тщетно пытается до меня дозвониться. Пошел уже третий день, как её снова выписали в Москву смотреть за внучкой. Трёхлетняя Алиса, видя старания бабушки, пытается ей помочь. Положив плюшевого Чебурашку на подоконник, она тянет к ней свои пухлые ручонки и жалобно канючит:

– Дай мне! Дай я буду деду звонить.

Однажды она уже пыталась это сделать, нажимая на все кнопки подряд. В результате дозвонилась, но только не до меня, а до детского сада на другом конце Москвы и потом ещё отправила сообщение, но опять же не мне, а совсем другому адресату. Сообщение получилось увесистым, на четыреста сорок килобайт, и теперь жена не может до меня дозвониться по простой причине – на телефоне нет денег.

– Придётся писать дедушке письмо на бумаге, – размышляет она вслух, – как это делали раньше. Возьмём листок из твоего альбома и чего-нибудь деду напишем, а потом бросим его в почтовый ящик.

Алиса рада. Она бежит за альбомом и за разноцветными фломастерами, не забыв прихватить с собой Чебурашку. Вернувшись обратно, она кладёт всё это на стол, усаживается за него вместе с бабушкой, и они начинают писать. Алиса с интересом наблюдает, как на белом листке появляются синие строчки. Когда письмо уже почти готово, бабушка позволяет и ей написать несколько строк. Строчки у Алисы получаются кривыми, они набегают друг на друга, и разобрать их могут только маленькие дети.

– Ты думаешь, дед поймёт, что ты тут написала? – интересуется бабушка.

– А как же, – отвечает Алиса, – он у нас понятливый. Когда мне хочется мороженого, то он покупает всегда самое вкусное.