Юрий Павлов - Деменция. Сборник рассказов

Все мальчишки, разом, влюбились в неё, а половина, как минимум, из них, мастурбируя по ночам, представляли классную в своих эротических фантазиях.

А Олег перестал дрочить. Ему казалось, что незамутнённый лик Любви, несовместим с похотливыми желаниями.

На одном из уроков, Инна, стоя у стола, и положив правую руку на стопку тетрадей, обратилась к классу.

Они писали сочинение на свободную тему. Это было домашнее задание.

– Все справились с заданием. Молодцы.

Она отложила на стол верхнюю, в стопке, тетрадь. Остальные тетрадки положила на первую парту.

– Раздайте – и взяла, со стола, отложенную тетрадку.

– Пять-пять! Пять по русскому, и пять по литературе. За лаконичность формулировок, за ясное изложение, за краткость. А краткость – сестра таланта.

Она пошла между рядами, и остановившись возле Олега, улыбнулась ему.

– Свиридов, ты удивил меня.

Олегу хотелось, конечно, быть в центре внимания. Но оказавшись в нем, весь класс смотрел на него, он застеснялся.

На выпускном балу Олег пригласил классную на танец, и она вальсировала с ним.

Когда сделали перерыв, все высыпали на улицу.

Инна курила.

Мальчишки, встав полукругом, слушали её рассказы о весёлой студенческой жизни.

Когда выпускники, из других классов, потянулись в школу, она сказала

– Ну ладно, мальчишки, идите – и повернулась в сторону туалета.

Мальчишки ушли.

Олег задержался.

– Ты тоже по нужде? – она выпустила дым – Иди, я ещё покурю.

– Инна Архиповна – он протягивал ей свёрнутый листок.

Держа в левой сигарету, она взяла листок правой. Встряхнула, разворачивая, затянулась и прочла:

Она письмо мне написала,

И в нём немного было слов:

Из Блока несколько стихов…

Ну что ж – и этого немало.

И я ответил бы стихами,

И спел бы песню о любви,

Любви, которая, как клятва

Меж закадычными друзьями,

Сердца скрепляет на крови.

Я всё такой же, объяснимый;

Немного странный и ранимый

От слов твоих, порой до слёз.

Всё жду, когда же образ милый

Прекрасный и неповторимый

Войдёт в обитель моих грёз.

– Хорошие стихи. Интересно, кто тебя вдохновил? Кто, эта прекрасная незнакомка, объект твоих воздыханий, Ромео?

Он молчал, боясь взглянуть на неё, и изо всех сил стараясь отвести взгляд от разреза на её юбке.

Инна усмехнулась – Неужели ты думал, что я, прочитав стихи, брошусь в твои объятия? Ты что возомнил себе, Квазимодо?

Бросив сигарету в траву, демонстративно медленно рвала листок. Держа клочки в ладонях вытянутых рук, перевернула. Ещё раз усмехнулась, и ушла.

…

В этот день, у Инны, с самого утра было какое-то странное, нехорошее предчувствие.

Проводив Олега на выпускной, стала собираться на работу, во вторую смену. Она ходила по комнате, и как слепая натыкалась то на кресло, то на ширму. То, вдруг, ловила себя на том, что сидит на кровати и отрешённо смотрит в окно.

Выйдя на площадку, долго рылась в сумочке, ища ключ. Зашла в прихожую и обшарила тумбочку.

Ключа не было.

Она глянула в зеркало – Дурацкая примета – и увидела ключ. В руке.

В цехе, сменщица Татьяна, увидев её, даже испугалась.

– Инна, что случилось? На тебе лица нет.

– Не знаю. Мутит что-то вот здесь – она приложила руку к груди.

– С Олегом что-то?

Её будто током ударило. Гулко застучала кровь в висках, а лицо вспыхнуло, как от ожога.

– Таня, я сбегаю домой, что-то неладно – говорила она уже на ходу.

Квартира была на втором этаже. Руки тряслись, и она никак не могла попасть, ключом, в скважину.

…

Олег стоял несколько минут, ничего не слыша, и не видя. Наконец, придя в себя, медленно пошёл, куда глаза глядят.

Очнулся на площадке, перед дверью своей квартиры.

Когда открывал дверь, что-то перевернулось в сознании, и он увидел себя, откуда-то сверху, за спиной, со стороны правого плеча. Видел, как он вошёл в прихожую, закрыл дверь на ключ, положил ключ на тумбочку, разулся, прошёл в ванну, тщательно и долго мыл руки .. вышел на балкон … снял бельевую верёвку … сложил её вдвое … вышел из комнаты … закрыл дверь … сделал петлю … накинул на шею … встал на колени … привязал другой конец верёвки к ручке. Он смотрел на дверную ручку, на верёвку, тянущуюся к ней от шеи. Верёвка была длинная. Он перевязал, уменьшив длину. Несколько минут стоял, ничего не видя перед собой. И стал заваливаться на бок. Петля, затягиваясь, впивалась в кожу на шее, причиняя жгучую боль и, от боли, он пришёл в себя. И испугался. Дёрнулся вверх, опираясь руками о пол. Но произошло что-то ужасное: перед глазами возникла чёрная пелена, и из этой пелены высунулся уродец, с омерзительной харей, и ткнул в лицо, пылающим факелом! Олег, инстинктивно, вскинул руки, защищаясь, и повис на петле, затягивая её своим весом. Снова дёрнулся вверх, опираясь руками. Уродец высунулся, и ткнул факелом в лицо …