Денис Чернов - Митя. Любить

Но Нелли шла, не обращая ни на кого внимания.

– Она днем в музыкальной школе преподает. Ее там баянист один домогается. Михаил Валентинович. Гад редкий! У самого жена, сын, а он все Нельку норовит где-нибудь в углу зажать.

– А ты почему с ним не разберешься?

– Я один раз говорил с ним. Бесполезно. Как об стену горох. Скалится, собака. А бить его чревато. У него брат с бандитами водится. Там такие отморозки!

– Михаил Валентинович, говоришь?

– Митяй, не суйся даже! Еще не хватало тебе в наши дела лезть.

На этот раз до дома дошли меньше чем за полчаса. Нелли вошла в подъезд, не прощаясь. Леха грустно пожал Мите руку.

– Забудь про то, что я тебе рассказал. Не надо оно тебе. Мы с батей сами что-нибудь придумаем.

Но забыть такое было невозможно! Митя опять не мог уснуть всю ночь. Он думал, как ему наказать подлеца, но ничего придумать не сумел. Решил пойти к нему и действовать по обстоятельствам. На следующий день, дождавшись обеденного перерыва, он отправился в музыкальную школу, прихватив с собой раскладной нож-бабочку, которым зачищал изоляцию на проводах.

Музыкальная школа находилась в пяти минутах ходьбы от Электросетей. Митя был настроен решительно. Более всего на свете в этот момент он ненавидел этого баяниста. Как мог он хватать своими погаными руками этот прекрасный цветок! Эту милую, веселую и жизнерадостную девушку. Этот негодяй заслуживает самого страшного наказания! Нет! Митя не планировал его убивать. Но готов был к любому повороту событий.

Мимо вахтерши проскочил незамеченным. На минуту задержался в фойе у доски почета. Нашел объект своей ненависти – Глушко Михаил Валентинович. Преподаватель отделения народных инструментов. На вид лет 35. Морда холеная, наглая. Крепкий бугаина. Но Митя помнил слова криминального авторитета Игоря Бадритдинова, с которым когда-то лежал вместе в больнице: «Сильнее не тот, в ком больше мяса. Сильнее тот, в ком больше злости». А злости сейчас в Мите было столько, что хватило бы на целую банду мордоворотов. Он пошел по коридору, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кабинетов. В одном шел диктант – учительница диктовала ноты. Из другого доносились робкие, нестройные звуки флейты. В третьем была тишина. В четвертом репетировал хор. Услышав звуки баяна, Митя остановился. Он резко приоткрыл и тут же закрыл дверь. Глушко был там! Занимался с подростком. Митя сидел у кабинета, то и дело поглядывая на часы. Половина обеденного перерыва уже позади. Сколько длится занятие? Ну не больше же часа. Даже если они только начали, все равно должны закончить раньше, чем закончится обеденный перерыв. В любом случае он не уйдет, пока не доделает дело. Долго ждать не пришлось. Мальчик вышел из кабинета, и Митя тут же вошел. Глушко что-то писал в журнале. Митя увидел на столе ключ, взял его и решительным движением запер дверь в кабинет. Он делал все быстро, но без суеты. Глушко растерялся:

– Вы кто? Что вы делаете?

Митя вынул нож и приставил его острием к горлу баяниста.

– Какое-нибудь последнее желание есть?

– Какое желание? Ты кто такой? Ты хоть знаешь, с кем ты имеешь дело? – испуганно бормотал Михаил Валентинович.

– Если бы не знал, не пришел бы к тебе.

– Тебе не жить, парень! Мой брат тебя убьет!

– Правда, что ли? И что же мне делать? Наверное, придется тебя зарезать. Я ведь пришел тебя просто попугать, а теперь точно придется резать. – Митя слегка надавил ножом на шею баяниста. В глазах его он увидел ужас. Митю охватил какой-то незнакомый ему до этого момента азарт. Вот он, наглый и самоуверенный негодяй, лапающий чистую невинную девушку и смеющийся в глаза ее брату, трясется от страха.

– Брось нож! Тебя найдут и посадят! А у брата моего в тюрьме свои люди.

– Как меня найдут? Никто не видел, как я сюда вошел. Так же незаметно выйду, кабинет запру, а ключ выкину. Тебя найдут дня через два, когда завоняешь. А меня никогда не найдут. Не ты первый, не ты последний.

– Чего тебе от меня надо?

– Жить хочешь?

– Хочу!

– Держись подальше от Нелли!

– Так это все из-за этой сучки?

Кровь хлынула Мите в голову. Он бросил на пол нож, схватил негодяя обеими руками за свитер и изо всех сил ударил его головой в переносицу. Тот потерял сознание. Из носа потекла кровь. Митя стал трясти свою жертву и бить по щекам, пока тот не открыл глаза.

– Слушай внимательно! Не только у тебя брат есть. У меня тоже есть брат. В совхозе на бойне работает. Ему что братана твоего – быка, что тебя – свинью – завалить совершенно ничего не стоит. Понимаешь меня? – Глушко кивнул. – Так вот, если со мной что-то случится, и тебе, и брату твоему конец. Понял? – Глушко еще раз кивнул. – Молись теперь за мое здоровье! Если меня вдруг машина собьет, брат мой может это неправильно понять. А если ты подойдешь еще хоть раз к Нелли ближе чем на метр, я с тобой больше не буду разговаривать. Я сейчас пойду, а ты пять минут из кабинета не выходи. Можешь пока памперс поменять.