Жанна Стафеева - Нет мира в конном мире. Часть 1. Вход

И вот тогда меня в первый раз посетил Рафаил. Да-да! Мне приснился самый настоящий ангел. С белыми крыльями и печальными темными глазами. Выражался он очень странно, медленно и туманно. Видимо, так говорят все ангелы.

– Бесполезны твои переживания. Если будешь бороться, то победишь… – величественно изрек ангел и улетел. Я все думала над его словами и не могла понять их смысл. Как бороться школьнику с учительским произволом? Я долго думала и придумала пригласить на школьный экзамен по химии районную комиссию.

В присутствии проверяющих Плюмба изменилась до неузнаваемости Корректна, дружелюбна. Ну, просто мать родная! Мне была поставлена на экзамене совершенно справедливая пятерка, которая вкупе с тройкой за год дала в аттестате четыре. Так я поняла, что всегда надо бороться и идти до конца, если есть, конечно, благородная цель. Еще не поздно было переиграть все на Москву, но родители были непреклонны – поступаешь в Ленинграде. Их решение начертило между нами разделительную полосу на долгое время. Мечту о коневодстве пришлось оставить. На какое-то время. И общение с лошадью тоже. Хозяин местного конечка был очень обеспокоен привязанностью, которую его Ванька питал ко мне за горбушек и морковки с нашего огорода. Конь бежал ко мне, завидев издалека. Он терся о мое плечо дохматой головой и выпрашивал вкусные кусочки, протягивая ножку. Он любил, когда ему чесали затылок и стоял, блаженно закрыв глаза. Ванька тыкался горбоносой головой мне в живот, совсем легонько – заигрывал. Жаль только, что хозяин редко приводил его с виноградника к себе домой. В один «прекрасный» день Ванька был сослан на виноградник окончательно, и мы совсем перестали видеться. Я не смогла даже попрощаться с ним, хотя покататься верхом мне все же разок позволили.

Удобно и мягко сидеть на кожаных подушках казачьего седла, только стремена, конечно, пришлось подтянуть покороче. Мне было высоко и тряско, но я на пару минут я смогла ощутить то бесконечное счастье, которое дает единение с конем. Я несла его в себе, стараясь не расплескать.

Каждый раз, подходя к повороту улицы, где жил Ванькин хозяин, я вглядывалась вдаль, не мелькнет ли вдали темно-коричневая фигурка? Но она не появлялась. Ванька был далеко.

Отплясав на выпускном вечере, на следующий день я уже спускалась по трапу адлеровского самолета и вдыхала сырой питерский воздух. И поняла: я дома. Абхазия оказалась только перевалочным пунктом на моем жизненном маршруте. Родиной был Ленинград.

Перед отъездом я изрядно удивила отца:

– Помогать мне не нужно. Сама справлюсь. Больше не хочу есть твой хлеб, буду зарабатывать свой.

Ленинград встретил меня влажным холодом. Летов тот год было удивительно холодным. Низкое свинцовое небо, Нева цвета мокрого асфальта и для контраста – нарядное бирюзовое здание филологического факультета, точно дорогая брошка на сиротском платье. Неделями шли дожди. А когда их не было, с неба все равно сочилась противная морось. Каждый день всего плюс четырнадцать-шестнадцать. Я постоянно мерзла и куталась в теплую кофту.

А конкурс аттестатов действительно отменили! Подавай документы в любой ВУЗ. Красота!

На ум пришли туманные слова ангела. Выходит, прав был Рафаил. Моя отчаянная война с Плюмбой оказалась совершенно напрасной.

Или нет, не такой уж напрасной, это был первый опыт победы в схватке со взрослыми. Родители, как бы сильно я ни старалась, неизменно были мной недовольны. Навстречу никогда не шли, гнули свою линию. Отлучили от лошадей. А тут у меня получилось! Получилось!

Документы были поданы на английское отделение филологического факультета ЛГУ. На экзаменах я провалилась. Дважды – и на дневное, и на вечернее отделение. Качество обучения языкам в сельской школе не шло ни в какое сравнение с уровнем подготовки языковых спецшкол Ленинграда. Пришлось поступить на подготовительное отделение Университета.

Приходя туда на занятия, я каждый раз открывала тяжелые дубовые двери филфака и благоговейно думала:

– Я буду ЗДЕСЬ учиться.

У меня появились репетиторы – преподаватели университета, которые точно знали, что от меня потребуется на вступительных экзаменах. Самая колоритная – Марина Андреевна – сухопарая пожилая женщина, похожая на маленькую суетливую птичку. Она не выговаривала, наверное, добрую половину букв алфавита и забавляла учеников сентенцией:

– Бавыфни, бавыфни! Вот ефли вы неудацно выдите замуф, то вы мовете вазвестифь. Но ефли вы пофтупите в инфтитут, а не унивефситет – вы с вафим дипвомом уфе никуда не вазведетесь!