ВАДИМ ШАЙХЛИСЛАМОВ - НЕУГОМОННОЕ ДЕТСТВО

После обеда мы встретились с друзьями. Каждый из них рассказал, как отнеслись к нашему купанию взрослые. К нашему удивлению – все одинаково, как будто договорились! Все были наказаны, каждый получил на орехи!

В начале декабря наступило долгожданное событие: мне исполнилось шесть лет. Но начало моего шестилетия было омрачено одним событием.

В один из январских дней, по привычке, я пошёл к своим друзьям. Первым я обычно заходил к Валерке, далее мы заходили к Фариту и Ришату и уже вчетвером шли к Талгату. И в этот раз я шёл привычным маршрутом. Зашёл к Валерке. У него была собака по кличке Шарик, дворняжка черно-белой масти. Шарик был доброжелательным псом, с которым мы играли, иногда катались на нём верхом как на лошадке, зимой впрягали в деревянные санки и он становился ездовой собакой.

Моё появление во дворе Шарик встречал весёлым лаем и без конца виляя хвостом. Шарика держали на привязи на цепи у конуры. В этот раз на моё появление Шарик никак не отреагировал. Подойдя поближе, я понял почему – перед ним лежала большая кость и он с удовольствием грыз её. Приглядевшись, я вдруг увидел, что кость ни дать, ни взять прекрасный пистолет для наших военных игр. И решил – вот счастливый случай – судьба преподносит подарок в виде пистолета. Подойдя к Шарику, я нагнулся и выдернул из его лап «пистолет». События разворачивались молниеносно – зарычав, Шарик кинулся ко мне и вцепился в лицо. Боль была ужасающая, как удар током. Понял: нужно спасаться. Сработал инстинкт самосохранения. Резко повернулся лицом в снег и прикрыл руками голову и что было мочи стал кричать. Шарик остервенело пытался меня перевернуть, разорвал фуфайку напрочь на спине.

На мой истошный крик выбежал отец Валерки Галимзян абый. Приговаривая «Батюшки! Батюшки!», оттащил Шарика от меня. Когда я приподнял голову, увидел вокруг себя окровавленный снег и везде валялись клочья ваты от моей фуфайки. Нестерпимо болело лицо, особенно верхняя губа. Галимзян абый что – то спрашивал, но я его слабо слышал и ничего не понимал – был в предобморочном состоянии.

Выбежал Валерка и с ужасом смотрел на меня.

Галимзян абый взял меня на руки и понёс к нашему дому. Мама и бабушка были дома. Они пришли в ужас – всё моё лицо было в крови и сильно болело, была сильно порвана верхняя губа. Погрузив меня на салазки, повезли в больницу. В хирургическом отделении мне сделали укол и долго колдовали, зашивая губу. Хирург успокаивающе сказал: «Ничего, джигит, будешь жить» и чуть подождав, добавил старую татарскую пословицу: «Джигит без ран не бывает».

Это событие сильно потрясло меня и навсегда оставило память в виде шрама на моём лице. До четвёртого класса я сильно заикался, затем постепенно заикание прошло. Но в моменты сильного волнения, нервозного состояния эта «старая привычка» вновь возвращается ко мне.

Именно это событие дало мне урок на всю жизнь – когда общаешься с животными нужно быть всегда осторожным. Оно стало той чертой, когда моё отношение к собакам изменилось и при виде любой собаки у меня возникает сильны страх, а рычание собак, даже в кино и по телевизору, ввергает меня в дикий страх.

Уже позднее я узнал, что собака всегда остаётся зверем и этот звериный инстинкт срабатывает, когда у него отбирают добычу. В этот момент он видит в человеке врага, а с врагом надо сражаться за добычу. Именно в этот момент я из друга превратился для Шарика в его злейшего врага.

Сегодня в районном центре села Верхние Татышлы четыре детских сада. Практически все дети дошкольного возраста посещают детский сад и уже подготовлены к обучению в школе. Поступая в первый класс ребёнок умеет читать, писать, считать и обязательно пользоваться компьютером. Проще говоря, детский сад – это первая ступень обучения.

Вернёмся в середину 50-х годов прошлого века. На весь райцентр был один детский сад. Не знаю, сколько детей его посещали. Думаю, не ошибусь, если скажу, что количество детей дошкольного возраста, посещавших детский сад, составляло примерно десять процентов.

Да и в детском саду дети не учились читать и писать, считать. Всему этому с первого урока учили нас любимые учителя. Моей первой учительницей была Садриева Шамсия Хаматовна. Помню, как под её руководством мы усердно выводили палочки и крючочки, первые буквы и цифры в тетрадях на уроках по чистописанию. Для счёта пользовались палочками для счёта, иногда своими пальцами на руках, когда забывали дома палочки. В итоге к концу первого полугодия мы научились писать, читать, считать. Это было великое достижение – из ранее незнакомых знаков получались слова и предложения! Но школа была впереди.