ВАДИМ ШАЙХЛИСЛАМОВ - НЕУГОМОННОЕ ДЕТСТВО

Почувствовав волю в отсутствие отца, я ни во что не ставил слова старших и это в свою очередь приводило к конфликту с ними.

Но всему бывает предел. Возвращение папы из командировки становилось трагедией для меня, а для остальных викторией.

Сразу же, с порога, наперебой все четверо начинали жаловаться на моё неуправляемое поведение в его отсутствие. Особо сильно старалась сестрёнка.

В углу стоял рукомойник, под которым стояло ведро, а над умывальником проходила матица, в щели между матицей и потолком были воткнуты прутья от банного веника разной толщины – тонкая, средняя и толстая. Толстая для небольшой провинности, средняя – для средней, тонкая – для большой, возмутительной. В отсутствие папы я неоднократно пытался достать и уничтожить ненавистные прутья, но тщетно – слишком высоко они были расположены.

Папа очень строго посмотрев на меня, манит пальцем. Я, послушно, без команды спускаю штаны и захожу под колени папы. Папа достаёт прутик в зависимости от моей провинности и обмакнув его в воду, несколько раз прикладывается по мягкому месту. Часто мне доставалось тонкой веткой, самой больной. После каждого прикладывания спрашивает: «Будешь ещё безобразничать?». Я, конечно, обещаю, что нет, но про себя говорю: «Вот уедет папа, я вам ещё покажу!».

Жизнь начинала течь в нормальном русле. Я становился спокойным и послушным. Никто больше не жаловался и все были довольны. Но время работало на меня. Наконец, долгожданный день – папа опять уезжает в командировку!

К шести годам приходит время приобщения к культуре и моде. Прошло время бегать босиком. На улице ещё можно, а вот в кино нужно надеть обувь. Уже в это время мне хотелось выглядеть с иголочки, в красивой одежде и обуви. «И в кого ты такой уродился модник» – удивлялась мама. Из одной из командировок отец привёз мне настоящие кожаные черные ботинки. Ботинки были очень красивые, со шнуровкой и мне казалось, что они были модными. Отец тоже носил чёрные туфли, которые перед уходом на работу начищал гуталином на улице на крыльце. И я тоже решил, что, когда буду собираться в клуб в кино, обязательно буду их начищать до блеска гуталином. С этими ботинками связана одна из моих проделок.

В деревне среди женщин старшего поколения, пенсионерок был обычай собираться ближе к вечеру на чаепитие. В один из летних дней подружки моей бабушки, собрались у нас. По этому случаю бабушка из своих запасов в сундуке достала хороший индийский чай, пряники, конфеты-подушки «Дунькина радость», колотый сахар – рафинад, поставила на стол выпечку. Гостьи уселись за стол, бабушка села рядом с самоваром и разливала чай.

Время было собираться в кино. Я достал свои модные ботинки. Посмотрев на них, я пришёл к мысли – их надо начистить. Не пойду же я в клуб в пыльных ботинках. Взял баночку с гуталином и щётку, вошёл в дом, уселся на пороге и начал начищать ботинки. Конечно, по дому пошёл жуткий запах гуталина. Бабушка попросила: «Выйди на улицу и на крыльце начисти свои ботинки. Сильно пахнет, видишь – дома гости». Меня это обидело: «Смотрите – ка, в собственном доме мне будут указывать, где и что делать!» – подумал я. Сделав вид, что я повинуюсь бабушке, вышел на улицу, начистил ботинки не только сверх, но хорошо смазал и подошву. «Сидят себе, пьют чай, а я тут на улице чищу свои супермодные ботинки. Вот я вам покажу!» Как писал поэт: «Мы назло всем буржуям мировой пожар раздуем!», примерно так ехидно подумал и недобро улыбнулся я. Хотя этого стихотворения я никак не мог знать, но мои намерения соответствовали этим словам.

Приняв такое коварное решение, я обулся и широкими размашистыми шагами вошёл и прошёлся по всему дому. Полы на крыльце, в сенях и внутри дома не были крашеными. Каждую неделю в субботу мама и тётя мыли полы с золой, чтобы придать белизну и свежесть полам. При каждом моём шаге на чистых полах оставались черные следы от ботинок. Полы были безнадёжно испорчены! После этого я смело, с весёлым настроением с друзьями отправился в кино. Но я не учёл одного факта – папа-то был дома, а не в командировке. Пока мы в 1960 году не переселились в новый дом – следы моих ботинок напоминали мне, как, мягко выражаясь, неприветливо встретил меня папа прямо на пороге дома.

Напротив дома Валерки располагался интернат школы. Это было длинное одноэтажное здание, которое делилось на несколько помещений. С правого крыла была комната старшеклассниц, соседняя – для старшеклассников. Ещё был зал для подготовки к урокам, кухня, столовая и две небольших комнаты – квартиры для техничек.