Сергей Хоршев-Ольховский - Четыре бездны. Книга 2

– Нечего тебе делать в городе! Нечего! – запротестовала Вера. – Там бомбят!

– Не переживай. Я только одежду тёплую возьму и сразу вернусь, – пообещала мать.

– Ну зачем тебе летом тёплая одежда? – продолжала негодовать Вера.

– Как это зачем? – в удивлении всплеснула руками Кристина Эрнестовна. – Ты же слышала, что сказал офицер. В деревне можно находиться только ночью, а днём надо сидеть в роще. Чем я детей укрою, если дождь пойдёт?

– Действительно… днём деревню могут бомбить, – согласилась Вера и притихла.

До самого Смоленска мать с дочерью шли молча, занятые своими думами. Но когда вышли на окраину своей улицы, Кристина Эрнестовна вдруг остановилась.

– Что-то нехорошо у меня на душе, – тяжело вздохнула она. – Наверно, наш дом разбомбили.

Хорошо зная, что предчувствия матери часто сбываются, Вера не на шутку испугалась и ускорила шаг. Со щемящим сердцем подошла она к груде кирпичей, ещё вчера бывших её домом, и тихо заплакала.

– Изверги! Разбомбили-таки! – с ненавистью проворчала за её спиной запыхавшаяся Кристина Эрнестовна и, глядя на дымящиеся руины, тоже заплакала.

Мимо них то и дело быстро пробегали напуганные бомбёжкой люди и на ходу бросали в утешение короткие общепринятые фразы.

– Прямым попаданием разбило, – сказал вдруг кто-то хрипловато и, в отличие от других, остановился позади.

– Что? – не расслышав, переспросила Вера и обернулась.

– Прямым попаданием, говорю, разбило, – повторил сторож сберкассы Родион Кузьмич, тоже живший в этом доме.

– Ничего, мы победим и построим на этом месте новый дом! Ещё красивее и уютнее старого!

– Мы-то победим. Это точно. И дом новый отстроим. А вот Анисимовну кто мне вернёт?

– Вы о чём говорите? – не поняла Вера.

– Старуха моя там лежит, – кивнул Родион Кузмич на развалины, и из его выцветших старческих глаз покатились по сухим морщинистым щекам две крупные капли. – Строптивая она у меня была. Ни за что не хотела эвакуироваться: «С тобой, – говорит, – сберкассу охранять буду! А нужда заставит, воевать стану!»

– Вот видишь! – упрекнула Кристина Эрнестовна Веру. – Тётя Фёкла осталась. А ты меня гонишь.

– Смелая она у меня была… – всхлипнул Родион Кузмич. – В империалистическую, мы тогда в Белоруссии жили, немец хотел ссильничать её младшую сестру. Так она его лопатой пришибла. И теперь в партизаны собиралась.

– И я партизанить стану, раз надо! – заявила Кристина Эрнестовна.

– Мама, ну какой из тебя партизан? – возмутилась Вера. – Пойдём в сберкассу. Я дам тебе из подсобки солдатское одеяло, и уходи скорее в деревню.

– Это точно. Уходи, Христинушка. Уходи поскорее, – поддержал Веру Родион Кузьмич. – А то, не ровён час, опять бомбить станут.

– Правильно, – сказала Вера. – И вы идите вместе с мамой.

– А сберкассу кто оборонять будет? – тотчас вознегодовал сторож. – Ванька Ветров?!

– Военные возьмут под охрану.

– Нет! – заупрямился старик. – Я останусь! И хоть одного фашиста, да укокошу!

– Ладно, пойдём в сберкассу, по пути всё решим! – начальственно сказала Вера.

Старики спорить более не стали, послушно пошли следом. И в это время навстречу проехала полуторка *, в кузове которой сидели солдаты, вооружённые кирками и лопатами.

– Трупы поехали откапывать, – заключил Родион Кузмич и, сутулясь, повернул обратно. Он всего за сутки превратился из крепкого непоседливого вояки, любившего малость прихвастнуть своими успехами в былых баталиях, в тихого, убитого горем старичка.

– Погоди, ты куда? – крикнула ему вдогонку Кристина Эрнестовна.

– Анисимовну пойду искать, – глухо ответил он, не оборачиваясь.

– И я пойду! – решительно заявила Кристина Эрнестовна.

– Погоди, – попыталась остановить её Вера, – это опасно! В любой момент может начаться бомбёжка!

– Нет, я пойду! – заупрямилась мать.

– А как же тёплые вещи? Одеяло?..

– Там что-нибудь разыщу, – махнула Кристина Эрнестовна рукой в сторону развалин и поспешила следом за Родионом Кузьмичом.

– Это разумно. Да и сберкассу всё равно нельзя открывать, – сказала себе Вера, вспомнив приказ Фрадкова, и пошла на работу.

На дверях сберкассы она обнаружила прикреплённый кнопками пожелтевший листок из школьной тетради, на котором в очевидной спешке было крупно написано карандашом:

КОММУНИСТАМ СРОЧНО ПРИБЫТЬ В ГОРОДСКОЙ КОМИТЕТ ПАРТИИ!

В горкоме всех прибывших коммунистов распределили на небольшие оперативные отряды для охраны в ночное время важных государственных и промышленных объектов от фугасных бомб и диверсантов и разослали по местам назначения, а других направили на крыши городских многоэтажных зданий.