Фазиль Искандер - Чик и лунатик

– По ветке, что ли?

– Не знаю, Чик. Но он слез с крыши и через балкон зашел в дом. Его из дому эта музыка приманила.

– Как так музыка приманила?

– Точно, Чик, приманила! Он идет по крыше, а она его приманивает. Он идет, а она его приманивает. Он так и идет на музыку!

– А потом что?

– А потом, когда он уже вошел в дом, приманивать его было незачем. И музыка кончилась. Приманила! Этот пацан, с которым я ходил срезать удилища, говорит, что за лето он уже три раза видел, как лунатики гуляют по этой крыше…

– В одном доме столько лунатиков! – удивился Чик. – Они что, стараются в одном доме жить?

– Если б из одного дома, Чик, – горестно вздохнул Бочо, – я бы даже не стал рассказывать тебе об этом. В том-то и дело, что они совсем не из этого дома, Чик!

– Откуда же они? – удивился Чик.

Он до сих пор считал, что лунатики гуляют по крыше собственного дома. Оказывается, у них есть любимые крыши, где они встречаются и молча прогуливаются.

– В том-то и дело, что там рядом военный санаторий, Чик! Чуешь? Военный!

Чик почуял, и у него мурашки пошли по спине. Приближалось коварство врага, но Чик еще не знал, почему им выгодны лунатики.

– А разве военные бывают лунатиками? – спросил он.

– Еще как бывают, Чик, еще как! Это шпионская квартира. Они лунатской музыкой приманивают военного из санатория. И он по крыше к ним сходит. А они у него выпытывают тайны и отпускают: теперь иди! Лунатик как загипнотизированный. Он говорит все, о чем спрашивает шпион.

– А разве бывает лунатская музыка? – спросил Чик, потрясенный и все-таки стараясь изо всех сил держаться здравого смысла.

– Есть, Чик! Какой-то немец составил. Пацан, с которым я срезал удилище, в музыкальную школу ходит. Он все про музыку знает. Они все время играют одну и ту же музыку. Лунатскую. Приманят военного лунатика, узнают у него военную тайну и отпускают: теперь иди!

– А почему они свет гасят? – спросил Чик, стараясь изо всех сил держаться здравого смысла.

– Я и это разгадал, Чик! Я все время о них думал. Они гасят свет и начинают допрашивать лунатика. На всякий случай. Лунатики иногда неожиданно просыпаются. И если они будут допрашивать его при свете, он проснется и может их запомнить в лицо. А потом где-нибудь на базаре или на улице встретит и разоблачит. А так проснулся в чужой квартире, кругом темно. «Где я?» – говорит лунатик. «Вы в чужую квартиру залезли. Уходите, а то милицию позовем!» Лунатику стыдно. Он же знает, что сам не свой. Он к балкону. А они ему: «Куда? Вон дверь!» И он выходит. Вот как они действуют, Чик! Пойдем заявим на погранзаставу!

– Я сначала должен все увидеть своими глазами, – сказал Чик.

– Так пошли, Чик! Сегодня тоже будет лунная ночь, если тучи не наползут.

– Нет, не наползут, – сказал Чик, взглянув на небо.

– Пойдем, – сказал Бочо, – только надо достать бутылку вина.

– Для чего? – удивился Чик.

– Сторожу-лодочнику надо дать, – сказал Бочо, – думаешь, он бесплатно отпускает на лодке?

Чик вспомнил, что наверху у тетушки в зале рядом с письменным столом на тумбочке стоит бочонок с вином. Когда приходят гости, кто-нибудь из домашних вытягивает шлангом из бочонка в графин вино и угощает гостей.

– Бутылку вина я достану, – сказал Чик.

– Вот и хорошо! – обрадовался Бочо. – Ты можешь в десять часов вечера тихо выйти из дому, чтобы родители не знали?

– Да, – кивнул Чик, – ровно в десять часов жди меня под этим балконом.

Чик кивнул на тетушкин балкон. Он решил заночевать у тетушки. От тетушки улизнуть будет легче, чем из дому от мамы, Чик это точно знал.

– Я тебе свистну, – сказал Бочо, – только никому ни слова. Вспугнуть могут.

– Могила, – сказал Чик и встал. – Значит, до вечера?

– До вечера, – согласился Бочо и пытливо взглянул в глаза Чика. – А ты не мандражишь, Чик? Что мы будем делать, если лунатик опять спустится к шпионам?

– Там видно будет, – сказал Чик. – Приходи под наш балкон.

– Хорошо, – сказал Бочо и пошел к себе домой.

Чик посмотрел на ребят, глазеющих на небо, и удивился, что можно заниматься такими пустяками, когда шпионы чуть ли не каждую ночь потрошат наших военных лунатиков.

Надо заняться вином. Чик вошел во двор и поднялся на второй этаж. Сумасшедший дядюшка Чика стоял на верхней лестничной площадке и, не сводя глаз с кухонной пристройки, где возилась его любимая тетя Фаина, распевал свои песенки. Бабушка сидела рядом на скамеечке и перебирала четки. Чик зашел на веранду. Тетушка ее сейчас подметала.