Анна Абаимова - Четыре загадки фокусника

– Знаете, почему я стал фокусником? – задал он тогда вопрос, уверенный, что никто кроме его самого не сможет дать ответ.

Продавщица сахарной ваты покачала головой.

– Потому что в детстве я верил в сказки и добрых волшебников, – сказал фокусник.

– Я тоже верила, но не умею показывать фокусы, – отозвалась его собеседница.

– Я верил слишком сильно, и не мог смириться с тем, что волшебство – это вымысел, и что сказки просто придумывают люди. Да и никто не может с этим обманом смириться, поэтому во взрослой жизни все начинают верить в магию и в то, что высшие силы могут помочь.

– Это от беспомощности, от полного бессилия.

– А ещё от лени, от слабости души. Хочется, чтобы взмахнул кто-нибудь волшебной палочкой и сразу бы что-нибудь случилось хорошее. Но надо трудиться.

– Я трудилась.

– Это напрасный труд. Любовь ведь как благодать, подарок небес. И если человек его заслужил, он его получает.

– Значит, я не заслужила.

– Придёт время, получишь и ты свой подарок.

– Но время не делает меня моложе и красивей. А я хочу быть счастливой уже сейчас, прямо немедленно.

– Почему ты думаешь, что мужчина этот непременно сделает тебя счастливой?

– Я люблю его и хочу быть с ним рядом.

– Ты не собачка, чтобы быть рядом.

– Тогда я хочу, чтобы он был рядом.

– Но и он не собачка. Любовь часто приносит много страданий.

– Безответная любовь! Я это уже поняла.

– Порой люди соединяются по большой любви и потом разочаровываются от своих союзов.

– Всё, я больше не хочу это слушать, хватит, – взвизгнула продавщица и закрыла уши ладонями.

В этот момент к ней подбежали детишки и она продала им сахарную вату – такую розовую и воздушную, как красивая детская мечта. Накал разговора стал исчезать, но фокусник не покинул свою собеседницу. Она бросала в его сторону выжидающие взгляды, вполне расположенная поговорить ещё.

– У детей свои сказки, у взрослых свои, – продолжил тогда фокусник. – И это правильно, потому что людям всегда надо во что-то верить. Без веры нельзя, без веры жизнь не получится.

– Вот и я верю, что мужчина этот сделает меня счастливой.

– Посторонний человек никогда не сделает тебя счастливой, хоть как он близко, хоть какой он любимый и любящий.

– А что же сделает меня счастливой?

Фокусник многозначительно улыбнулся, но ничего не сказал, потому что у него не было ответа на этот вопрос. Лицо же его собеседницы внезапно озарилось блаженной улыбкой. Она отвернулась в сторону и смотрела куда-то, не моргая. Нетрудно оказалось понять, чего она там увидела – видный мускулистый мужчина расставлял яркие детские машинки, и детвора уже толпилась вокруг, сжимая в ладонях полученные от родителей монеты и препираясь друг с другом, кто будет кататься первым, а кто следующим. Объект любви продавщицы сахарной ваты по-отечески рассаживал их за руль, заботливо следил за каждым, старательно инструктировал.

– Как бы я хотела, чтобы у моих детей был такой отец, – мечтательно проговорила влюблённая женщина.

Фокусник ничего уже не стал ей говорить, понимая – все убеждения напрасны.

В парке в этот день он гулял уже достаточно долго, и пора было возвращаться домой, возвращаться в свою обычную жизнь. Он уже знал, что в свой очередной ближайший выходной придёт сюда снова и был уверен – ничего здесь не поменяется: и люди будут те же, и проблемы у них останутся. В их небольшом городке редко случалось что-нибудь новое, и наверняка только какой-нибудь фокус-покус мог сделать жизнь ярче и увлекательней.

* * *

Фокусник жил один, он будто боялся приоткрывать для чужого взгляда дверцу в свою жизнь, за которой хранились всяческие его тайны и секреты.

Любимый плащ висел на почётном месте в шкафу, ожидая новых дождей – теперь же погода установилась по-настоящему летняя, можно было ходить в футболках и майках. Но ведь это хорошо, потому что любимым вещам порой надо давать отдыхать! Сам фокусник тоже любил отдых и беззаботно наслаждался всевозможными радостями обычной жизни. Из таких ежедневных наслаждений состояла вся его жизнь, а больше всего нравилось созерцать из окна городские красоты.

Уютный домик его располагался высоко в горах, откуда открывался удивительный вид. Город N… Так порой фокусник называл город, в котором жил. Когда он выезжал куда-нибудь, непременно интриговал своих собеседников, которые всеми силами пытались угадать, что это за город такой удивительный. Когда угадать не получалось, пытались выспросить, разузнать. А фокусник лишь бросал расплывчатые намёки, сгущая таинственность ещё больше. Сам он никогда не боялся вступать в диалог с жизнью и часто правильно угадывал все её загадки. А потому нередко и сам любил их загадывать. Но сейчас просто любовался дивными пейзажами, которые открывались из его окна…