Евгений Кузьминов - У Ш Е Л Е Ц

Петрович поправил очки, развернул лист и стал его разглядывать. Качественная бумага, штампы госучреждений и синий чернильный росчерк внизу текста говорили о том, что бумага пришла из серьезной организации.

– Так, – сказал Петрович и стал читать содержимое послания.

– Госкомприроды доводит до вашего сведения… так… находится в природоохранной зоне… так… в черте водозабора… ага… Вам надлежит в пятидневный срок освободить занимаемую территорию… так… в случае неисполнения… подпись…

Петрович положил бумагу на стол, снял очки и принялся, молча растирать переносицу.

– Что это все значит? – наконец не выдержал Алексей.

– Что значит? – равнодушно ответил Сергей Сергеевич, подняв, пустую бутылку и, рассматривая ее на просвет, – а это значит, ребятки, что нас с вами просят убраться отсюда подобру-поздорову в пятидневный срок.

– То есть, как это убраться? – не понял Алексей, – наше садоводческое товарищество здесь уже двадцать лет, все разрешения есть…

– Были… – перебил его председатель, показывая, пустую бутылку Петровичу.

Петрович, молча, поднялся со стула и достал из холодильника полную поллитровку.

– Чего? – не понял Алексей.

– Были, – повторил Сергей Сергеевич, наливая водку в стакан, – были разрешения, а теперь как видишь, выясняется, что их уже нет. Вот такие дела, ребятки.

Председатель опорожнил второй стакан и потянулся к лежащей на столе пачке сигарет. Друзья уже не удивились, что некурящий председатель достает сигарету из пачки. Петрович автоматически протянул ему зажигалку. Сергей Сергеевич прикурил, затянулся сигаретой и закашлялся.

– Давно не курил, – сказал он, откашлявшись и утерев слезы.

– Ну и что теперь делать? – спросил Алексей.

– Что делать? Кобыле хрен приделать и за мерина продать, – грустно пошутил председатель.

Друзья опять переглянулись. Обычно таких шуточек они от Сергея Сергеевича не слыхали. Значит, дело было действительно серьезным.

* * *

– Записывай, в номер 34 зашел председатель кооператива, – продиктовал Мирон напарнику, – засуетились.

Тот старательно что-то записал в тетрадь.

– Да не записывай ты «засуетились», Пухлый, – поморщился Мирон, – это же я так сказал, для себя.

– Понял.

– У тебя в школе, по русскому языку, что было? – поинтересовался Мирон, заглянув в записи напарника.

– Тройка, – посопев, ответил Пухлый.

– Тройка? – удивился Мирон, – я бы тебе больше двойки не поставил, напарник. Слово кооператив пишется с двумя буковками о. Карамор оставит нас без жалованья за такой отчет.

– Мирон, а зачем нам писать эти отчеты? – пробасил Пухлый, – припугнуть парочку жителей как следует или дом поджечь, они сами отсюда убегут!

– Нельзя, – устало, как неразумному ребенку сказал Мирон, – Карамор теперь депутат, а мы не бандиты, а помощники депутата. Понял?

– Ага, – ответил Пухлый, но по тону, можно было догадаться, что он ничего не понял.

* * *

– Сергеич, а может быть это ошибка? – с надеждой спросил Петрович.

– Я тоже так было, подумал и позвонил по указанному в письме телефону, – председатель показал пальцем на лежащую на столе бумагу, – нет здесь никакой ошибки, все правильно.

– Надо что-то делать! Нельзя сидеть, сложа руки! – вскипел Алексей, – Петрович, ты чего молчишь?

– Я не молчу, – сказал Петрович, – Сергеич, наверное, нужно собирать народ.

– Короче так, ребятки, – сказал председатель, хлопнув себя ладонями по коленкам, – собрание мы, конечно, соберем, я к вам за тем и пришел. Завтра в десять, повестку вы знаете. Только вот что я вам хотел сказать.

Тут Сергей Сергеевич на секунду задумался.

– Мне уже сегодня звонили по этому поводу и просили убраться по-хорошему. Пока по-хорошему.

– Кто звонил?

– Кто? Не знаю. Да и какая разница, – вздохнул председатель, – сказали, что один депутат в этом очень заинтересован.

– Какой депутат? – спросил Алексей.

Председатель поманил его пальцем, и что-то прошептал на ухо.

– Да какой это депутат, это же местный бандит.

– Был бандит, а теперь депутат, да теперь это и не так важно, – сказал председатель, – мне прозрачно намекнули, что знают, где учатся мои внучки и просили не делать глупостей. Так что мы завтра с женой уезжаем в город. Народ я уже весь оповестил о собрании, положение дел вы знаете. Можете меня считать подлецом и предателем, но мне мои внучки дороже шести соток.