Евгений Кузьминов - У Ш Е Л Е Ц

Алексей поднялся с кушетки, чтобы поспешить к своему другу. Но, потеряв равновесие, качнулся и понял, что без дополнительного допинга ему не дойти до соседнего участка. На такой пожарный случай, а другим его и нельзя было назвать, поскольку именно «трубы горели», как принято сейчас выражаться, у Алексея всегда был НЗ в виде бутылки пива в старом холодильнике. Он насколько мог быстро, короткими галсами, стал передвигаться в сторону кухни. Подойдя, наконец, к древнему, обшарпанному «Минску», Алексей в нерешительности замер, опасаясь самого худшего. Дрожащей рукой он открыл скрипнувшую дверцу холодильника и облегченно вздохнул: бутылка «Клинского» была на своем месте. Алексей взял бутылку, привычным движением о дверцу того же холодильника сорвал крышку и, наконец, припал таки к живительной и прохладной влаге. За два глотка ополовинив бутылку, он сделал передышку, прижав бутылку к горячему, покрытому испариной лбу, с удовлетворением ощущая, как холодный ручеек струится по пищеводу в пустой желудок. Не глядя назад, он отступил от холодильника на два шага, чтобы сесть на старый диван. Однако вместо дивана, неожиданно он оказался сидящим на грязном полу, пребольно ударившись при падении задним местом. Алексей в растерянности посмотрел по сторонам, ощупав для верности пыльный прямоугольник линолеума, на котором обычно стоял диван.

Дивана не было.

– Надо же, – сказал растерянный Алексей, уже даже не пытаясь представить, куда мог деться диван. Он уже заранее знал, что это ему не удастся, все более становясь простым статистом в новых непонятных событиях. Самое приятное в его положении было то, что он не разбил бутылку с пивом при неудачном приземлении. Алексей решил не искушать более судьбу и здесь же сидя на грязном линолеуме, допил остаток пива. Посидев еще немного на полу, и прикинув, какие еще сюрпризы приготовил ему грядущий день, он отставил в сторону пустую бутылку. Медленно поднялся на ноги и решительным шагом направился к входной двери. Впрочем, неправдой было бы утверждение, что ничего положительного не было в состоянии Алексея. А именно то, что вчера ввиду сильной усталости организма, он лег спать одетым, дало ему сегодня возможность не тратить время и силы на одевание, что в его положении было уже не маловажно. Подойдя к выходу, Алексей не увидел ключа на своем обычном месте рядом с дверью на гвоздике. Но уже, почему-то не удивился этому, а просто вышел из дома и, прикрыв дверь, сбежал с крыльца и пошел по садовой дорожке к калитке. Подходя к калитке, Алексей заметил что денек, вероятно, будет хорошим, солнышко не жалело света для земных обитателей, да и головная боль кажется уже отступила. Словом, все складывалось не так уж и плохо как показалось вначале, ну а то, что приснился дурацкий сон, и пропал диван – так это не самое скверное, что может случиться в жизни. Настроение Алексей значительно улучшилось, и уже насвистывая веселый мотивчик, он запирал калитку на задвижку, как услышал сзади топот ног и истерический вопль: “ Он вернулся! Он вернулся!» Голос принадлежал соседке Алексея через две дачи, Алле Владимировне, пенсионерке и бывшему коменданту общежития. В домашнем халате, тапочках и бигуди она бежала вдоль забора прямо на Алексея. И когда тот отступил в сторону чтобы не столкнуться с женщиной, она пробежала мимо, даже не взглянув на него.

– Дела … – уже в который раз за утро сказал Алексей. Но, решив уже сегодня ничему не удивляться, закурив, он пошел к Петровичу.

* * *

– Пухлый, из дачи номер 37 вышел какой-то «мутный» тип, пометь на плане, – закуривая, приказал напарнику Мирон, сидевший за рулем неприметной вишневой «девятки» с тонированными стеклами, припаркованной в тени цветущих деревьев. Пухлый – молодой, упитанный парень со сломанным носом, сидевший рядом с водителем, поставил крестик на плане, там, где был обозначен упомянутый дом.

– Какая-то баба бежит, орет чего-то, – негромко сказал Мирон, – откуда она выбежала, не заметил?

– Нет.

– Нееет, – передразнил напарника Мирон, – а кто смотреть будет? Мне одному, что ли разведку вести? А ты здесь на кой?

– Я записываю, – неуверенным баском ответил Пухлый.

– Записывает он, видите ли, – недовольно протянул Мирон, – ты это Карамору расскажи, он тебя быстро запишет. В покойники. Понятно объясняю?

Пухлый промолчал.

– Ты давай тоже наблюдай, а то по домам пойдешь, и сам будешь узнавать, кто, где живет. Понял?