Александр Новиков - «Самокатчик»

– Не мечтать и мечтать, а осталось всего триста пять дней… Скоро уже… До отбоя было триста шесть, а теперь… триста пять… Скоро уже.

Санька вдогонку спросил:

– Сколько времени?

– Двадцать минут третьего.

Ясно. Осталось одеться, получить у каптёра подготовленную к «дембелю» шинель, чемодан, и на построение. Мама родная, неужели это не сон?

Он потянулся за кителем, которым занимался весь предыдущий день и полночи – ушивал, гладил, делал вставки в погоны, правильно размещал значки. По ходу покосился на пустующую соседнюю кровать, подумал: «Киргиз теперь дома. Ещё четыре дня назад уехал. Счастливчик! Надо догонять». Накинув китель на плечо, поспешил в коридор.

Там уже царило несвойственное этому времени суток оживление. У каптёрки толпа – человек десять-двенадцать. Ребята радостные, счастливые. Кто-то ещё в «каликах»; кто-то уже надел брюки, ботинки; кто-то полностью облачился в парадное обмундирование; многие требуют шинели и чемоданы. Каптёр – таджик Хуршиджон – сосредоточенно, но как-то очень уж вяло выдавал вещи. Наверное, злился на то, что остаётся в армии ещё на полгода. Иногда всё-таки отвечал на вопросы да отстранённо, между делом, поругивался:

– Вася, эй, Вася, никто её не трогал, твоя шинель! Висела рядом с другими! А что хуже начёсана, так ты сам виноват… Серый, отстань! Каблук точил? Теперь, если придёт старшина, сам отвечать будешь…

И только дневальный по батарее с сонным унылым лицом молча топтался у тумбочки прямо напротив входной двери на этаж.

Санька вместе с радостной толпой «дембелей», получив одежду и чемодан, пошёл одеваться в бытовку. Там некоторые из ребят приводили в окончательный порядок свою амуницию. Кто-то подглаживал утюжком шапку, натянув её на специальную колодку; кто-то как следует наводил стрелки на брюках; кто-то поправлял начёс на шинели – работа кипела. Каждому хотелось выглядеть достойно. Каждого ждали дома и мечтали увидеть образцового солдата Советской Армии, а не какого-нибудь забулдыгу.

У Саньки было всё готово. Одевшись, он сидел в уголке бытовки, чемодан у ног. Скоро последует команда на построение. А потом двум батареям будут объявлять «подъём». И будет последнее прощание с расположением, с ребятами, которые остаются дослуживать свои сроки, вообще с армейской жизнью. Долгие месяцы больше всего на свете Санька жаждал этого прощального момента. Но теперь ему сделалось невыносимо грустно. Вот сейчас, через несколько минут, они расстанутся навсегда. Два года вместе варились в армейском котле, два года бок о бок несли службу, бывали на учениях, сдавали проверки, ходили в караулы, и вдруг – всё! Разъедутся по разным уголкам огромной страны и больше никогда не увидятся. Никогда…

Но что-то церемония прощания задерживалась.

В бытовку вошли два «дембеля» – старшины: Игорь Бардин со Львовщины – заместитель командира взвода управления; и Серёга Кононов из Орла – заместитель командира первого огневого взвода. Красавцы парни! В начёсанных шинелях слегка похожи на медвежат. Наглаженные, накремленные шапки держатся на самых макушках. Глаза горят.

– Прикинь, Санёк, офицеры говорят, что построения не будет!

– Не дают даже попрощаться, уроды!

– Как это? – Санька непонимающе вращал глазами. – А как же традиции, там всё такое?

– Не знаю, – зло бросил Серёга.

– Козлы! – сердился Игорь. – Новая метла по-новому метёт. Вроде новый командир дивизиона запретил ночные подъёмы. Эх, то ли дело был Шеремет Владимир Дмитриевич! Тот бы такого не допустил. А этот так… барахло.

– Да, – согласился Санька. – Говорили, что Шеремет куда-то в Сибирь заменяется?

– А я слыхал, домой, на Украину, – вставил Кононов. И тут же зло добавил: – Да нам теперь не всё равно?!

Все, кто был в бытовке, соглашаясь, закивали. В этот момент дневальный прокричал:

– Дежурный по батарее, на выход!

– Ага, принесло кого-то, – поднимаясь со стула, нервно молвил грузин Онисе Джанелидзе. – Не дай боже старшина.

– Тьфу на тебя!

– Вот тянут за язык!

– Помолчал бы, – раздалось сразу несколько голосов.

А дневальный уже командовал:

– «Дембелям» строиться!

Народ в бытовке засуетился, завздыхал, потянулся в коридор. На ходу кто-то из парней бурчал:

– Я сейчас этому дневальному нос откушу, крыса полосатая. Хоть бы как-то по-другому сказал. Теперь мы уедем, а это мурло будет перед всеми хвастаться, что «дембелей» строил.

– Да ладно, хватит.

– И не надоело?