Наталия Смирнова - Страсти по Самайну – 2. Книга 1

Стоячие камни излучали слабый зеленоватый свет, иногда прерывающийся холодными серебристыми вспышками. Почти стемнело, и на менгире ясно проступили, как бы, подствеченные изнутри руны, над которыми парил ртутного цвета знак полумесяца. Рельный мир отодвинулся, и Кира ощущала себя заключенной в ледяную сферу, плывущую между мирами. Голоса и звуки удалялись, и только менгиры светились все отчетливее, да появился новый незнакомый запах. Пахло солью со слабым запахом разложения. Девушка протянула руку и озябшими пальцами стала ощупывать надписи на камне. Под пальцами свет становился ярче. Где то на границе звука, ухо уловило позвякивание хрустальный колокольчиков. Из шума ветра, стеклянного хруста снега, звуков издаваемых лесом в глухую полночь- сплетался новый звук. Словно где то вдали низкие голоса пели речитативом.

Кира вдруг поняла что может прочесть древние знаки.

Ритм древнего гимна вошел в каждую клеточку тела, откликнулся биением пульса в висках. Судорожный вздох замер в ледяном воздухе.

Ровное зеленоватое свечение, исходящее от высокого менгира мигнуло… и площадка перед камнями оказалась пуста.

Утробно взревев, Кайден сам не заметил, как перемахнул через ряд ближайших валунов и, почти падая

от бившего ветра, за пару минут пересек магический круг и ворвался под защиту обелисков. Яростно рубанул по камню с черным полумесяцем и звездой. Под камнем хрупнуло, как будто обломился каменный корень и по гигантскому гранитному полотну побежала ветвистая трещина. Сине – зеленоватое свечение надписей погасло. Темнота стремительно сжала каменистую площадку с исчезающим мужским силуэтом. Наступила мертвая тишина.

Глава 8

Серо- голубые волны в обрамлении белой пены накатывали по охристому песку к самому основанию скалистых обрывистых утесов. Редкие лучи зимнего солнца пробивали серые низкие тучи и разбегались блестящими дорожками от скалистого одинокого утеса, подобно малышу пикси стоящему перед грозным великаном.

Если от кромки воды поднимать голову вверх, скользя взглядом поперек чередующихся светлых и темных полос, что как древесные кольца отмечают светлые и темные времена года, то только в зените можно увидеть, как каменная стена переходит в сочащиеся влагой тучи. Скалы Моэр каменным водопадом рушились в прибрежную пену.

На ровной, как стол, поверхности утесов, что уходила стриженой шкурой молодого барашка к центру острова, виднелись костры и бивуаки со значками кланов. Шатры старейшин, покрытые меховыми шкурами круглые хижины Ведающих, простые навесы и палатки разведчиков – следопытов – все было украшено цветными лентами и шерстяными яркими плащами. Переплетение узоров на плащах, не хуже бардов могли рассказать о славных победах, богатой добыче, и древних корнях, собравшихся в зимний солнечный день на равнине.

Три клана, что уже несколько веков жили бок о бок, каждую зиму после первого снега съезжались к древнему святилищу на краю вознесенной равнины.

Это было священное место с незапамятных времен. Говорят, что в солнечный день, как сегодня, самые зоркие могли узреть на горизонте остров юных – Тир на Ног. Там нет старости и болезней, климат всегда мягок, нет голода и боли. Там обитает племя богини Дану. Может и смертным предстоит в конце времен вернутся туда.

Недалеко от обрыва Нела прикрыла глаза, щурясь от блеска зимнего солнца, отраженного от водной глади. Уже две ночи, прошедшие после того, как в долине Кейлар обрушились древние камни, старуху- Ведающую мучили странные сны.

В них ощущала она на голове тяжесть венца. Черные волосы струились по плечам и высокой груди, змеями расползаясь по тяжелому сукну зеленого платья. Амулет темного серебра покоился на груди, где меж рогов темного полумесяца метал сполохи яркий прозрачный кристалл.

Молодость и могущество чувствовала Ведающая в этих снах. Как будто старый мех наполнили молодым вином.

Могучие воины склоняли перед ней колени, а после, несли на крепких плечах, покрытых щитами, в древнее святилище могучей богини. Или она сама была богиней?

Подвиги свершались ради нее. Кровь лилась ради нее. Черные вороны клевали мертвые тела на ее пиру.

Последний вздох был ее. По ее приказу замирали сердца.