Гульмира Джумагалиева - Лунная душа во мне живет

Я не могу сказать тебе,
Что в жизни всё моей прекрасно.
Все эти годы без тебя
В огне сгорала безучастно.
Шла я одна в тоннеле тёмном,
Вокруг – лишь мрак и чернота.
Вдруг вижу свет, – но это сказка:
Не греет он, и нет тепла, —
Блеснул в пути моём напрасно,
Как промелькнувший метеор.
Забрал он душу, вынул сердце
И бросил в жертвенный костёр.
Нет, я, мой милый, не жалею,
Что есть и ты в судьбе моей,
Ведь счастье высшее на свете —
В беде и счастье быть твоей.
Я поднимусь и вновь воскресну
В огне пылающем опять,
Не сможет огненная бездна
Мою любовь сейчас отнять.
Огонь потушат мои слёзы,
А сердце дождик оживит,
Мечты навеет ветер нежный
И он даст силы вновь мне жить.
Душа проснулась! Я воскресла!
Любовь вернулась! Я живу!
Ты – моё счастье, моя бездна,
Ты тот, которого я жду.

Между ангелом и бесом
Мечемся мы столько лет.
Стала жизнь дремучим лесом,
Хоть деревьев больше нет.
К счастью мы идём нескорым
И извилистым путём.
Мы пройдём сквозь реки, горы,
Но судьбу свою найдём.
Тропы узки, камни, склоны…
Поскользнулся – и пропал.
Не прожить нам без боли,
Но победы нужны нам.
Губят нас дурные вести,
Мучит злоба и укор,
Нет у нас сегодня чести…
Ни к чему весь этот спор.

Душа так стремилась в лазурную высь,
Но ветер искристый позвал: «Оглянись
На дом, что остался где-то внизу,
Где тополь зелёный роняет слезу.
Очнись! Возвратись! То родная земля!
Зачем ты ищешь в небесах журавля?
Люби эту землю, до боли родную,
Прими свой удел ты – деревню простую».
Родная земля, тебя я люблю,
Но сердце стремится лишь к кораблю.
Судьба моя там, где буря и зной.
Родная земля, я прощаюсь с тобой.

Однажды в пчёлку голубых кровей
Влюбился юный храбрый муравей.
Пылая страстью преданной души,
Построил улей в сказочной глуши,
Кормил нектаром и поил росой…
Но ей наскучил преданный ковбой,
А сердце переполнилось тоской —
Романтика нужна, а не покой!
Тут наша пчёлка мигом собралась:
«Семейная, знать, жизнь не удалась!»
И в спешке той, в дорогу торопясь,
Записки не оставила. Кружась,
Умчалась вдоль волнующих широт,
Не оглянулась даже у ворот.
Забыв про мужа, сад и огород,
Отправилась в манящий свой полёт.
Летела ночью и парила днём,
Пока не повстречалась с соловьём.
Красавец видный, трель, как ручеёк,
Не то что бывший – маленький сморчок.
И танцы, пляски, веселье день за днём!
Не жизнь, а сказка в вихре дождевом.
Прошёл так месяц, а за ним и год.
У пчёлки вдруг прибавилось забот:
Готовка, стирка, дел невпроворот.
Уж нету силы, а полно хлопот.
Ну а красавец – каждый день в поход:
Одевшись в смокинг, чмокнув у ворот,
Спешит развеяться он в шумный хоровод.
Завёл себе он новую подружку —
Красивую зелёную лягушку.
А пчёлка бедная никак всё не поймёт:
«Как мог уйти блудливый, подлый кот?!
Любовь свою ему я подарила
И столько дней его поила и кормила,
Но он ушёл, забрав всё, даже мыло!»
И с болью вняв, что счастье не в балах,
Вернулась к мужу вся в слезах.
А принял ли её наш муравей?
Подумай сам и реши скорей!

Мы разучились ждать, надеяться и верить.
Не верим в дружбу, как не верим и в любовь.
Мы научились лгать себе, другим не верить,
И эта ложь врастает в сердце, в кровь.
Мы обрастаем, словно паутиной,
Ненужными словами… пустотой.
Предательство порой считаем глыбой сильной,
А если сила, то её не трожь.
Но есть на свете чудаки и ныне,
Забывшие про подлости и ложь.
И любят крепко, словно из пустыни
Глоток любви так сладок, хоть жесток.
И пусть потом, когда уймётся жар,
Придёт тоска, печаль и слёзы,
Век будешь помнить тот пожар
Любви, чарующие грозы.
Ты будешь счастья ей желать,
Святой, бездушной и неверной.
Потом утихнет в сердце страсть,
Останется лишь образ нежный.

Цветок на высоком кургане
Расцвёл по ошибке в ночи —
Песчинка в земном океане.
Лишь звёзды – как отблеск свечи.
А дождик поил его нежно,
Как лучший на свете отец.
Ты верил, что счастье безбрежно,
В мечтах видел светлый венец,
Но тучи нахмурились гулко,
Курган осветило огнём.
Вдруг вышли из логова волки,
Слетелось во тьме вороньё.
В тот миг лепестки поклевали,
На землю закапала кровь,
Но душу твою не отняли —
Ты краше сиял вновь и вновь.
Дождю улыбался сквозь слёзы.
От боли хотелось кричать.
Но плачут ромашки, не розы, —
Им надо цвести и страдать.
Я розам пою серенаду
За алой души красоту,
Себе попрошу я награду:
Подняться на их высоту.