Дмитрий Семишев - Излом. Роман

Я бодро сбежал вниз по лестнице и вошел в отдел безопасности. Там уже никого не было, кроме единственного человека. Пока я вышел из зоны, пока ополоснулся в душе и переоделся в «гражданское», дневники уже ушли на остановку. Задержавшийся в отделе инженер, тоже, кстати, Юра, только Морозов по фамилии, глянул на меня вопросительно поверх очков в толстой черной роговой оправе.

– А что, все уже разбежались? – спросил я.

– Разбегаются, молодой человек, только тараканы, а люди ушли. Рабочий день закончен, – наставительно отчеканил Морозов. «Во уел!» – беззлобно подумал я.

– А ты чего?

– А я задержусь. Необходимо закончить техническую записку. Завтра к зам главного с утра, – все тем же наставительным и монотонным, как у робота, голосом ответил Юрий.

– Ну, давай. Успехов.

Я рванул на остановку. Автобус уже ушел, и в нем, судя по всему, уехал и Рябинин. Дожидаясь следующего автобуса, я невольно думал о Морозове. Своеобразный он человек, если не сказать странный. Хотя, чего в нем странного? Просто правильный очень. Несмотря на то, что ему уже под тридцать, живет он все еще в общежитии на койко-месте. Семьи нет. И со слов общежитских его соседей, дамы сердца, похоже, тоже нет. Каждое утро Юра подолгу, тщательно делает зарядку. Потом – закаливание. Обливается с ног до головы ледяной водой. Ест в столовой только полезную и «правильную» пищу по системе «раздельного питания». То есть, если овощи, то в данный прием пищи только овощи. Если мясо – то только мясо. И так далее. Не смешивая одно с другим. По этой же причине хлеб он не ест вовсе. Ибо если хлеб – то только хлеб. Так он иногда ужинает в общаге: пара-тройка венских булочек с кипятком. Без заварки. Ибо если чай – то только чай. Без сахара и уж, упаси Боже, без бутерброда. Вечером после ужина он выжидает ровно два часа. Ни минутой больше, ни минутой меньше. После – пробежка. Ну, это кому пробежка, а кому как, потому что Юра бежит десять километров. Ни метра больше, ни метра меньше. Ежедневно, не смотря ни на что: ни на погоду, ни на настроение или что-то еще. Десять км, и все тут. Спиртное он не пьет вообще, ну и, соответственно, не курит. В свободное от укрепления здоровья время много читает. Один из соседей Морозова как-то рассказывал мне заговорщески тихим, напряженным голосом: «Смотрю, – говорит, – Юрка толстенную такую книжку притащил. Читает ее запоем. Вздыхает и даже вскрикивает временами от восторга. То вдруг губешками своими толстыми как зачмокает и как забубнит себе под нос: „Ах ты! Ах ты! Во как! Круто, круто!“ Ну, думаю, что за чтиво у него такое? Подкрался как-то раз, пока его дома не было, подсмотрел. Ах ты, батюшки, – матанализ! Открыл оглавление – глазам не верю! Теория рядов, многомерные функции и даже, – веришь, нет? – такая глава: „Проблемы доказательства теоремы Пуанкаре“! О как! А он ее взахлеб!» – Завершил свой рассказ Юркин сосед и посмотрел на меня округлившимися глазами – понял ли я вообще, о чем разговор?

– Молоток, что тут скажешь, – откликнулся я, – нам бы с тобой тоже не помешало такие книжечки почитать. Только вот у меня семья в другом городе, ребенку полгодика, и каждый день два ведра грязных марлевых подгузников да мокрых пеленок тазик. Так что матанализ не больно-то почитаешь…

Справедливости ради надо отметить, что в Заречном достаточно много было людей, в той или иной степени исповедующих здоровый образ жизни. Многие на работу до станции не ездили на автобусе, а бегали трусцой в любое время года. Три километра туда, три обратно. Ежедневно. Такое вот сочетание приятного с полезным.

Мысли мои прервал подошедший со стороны исследовательского института автобус. Я запрыгнул в гостеприимно распахнутую дверь задней площадки, но то ли от груза мыслей своих, то ли от излишней спешки, споткнулся, и чуть было не упал, ухватившись за поручень.

– Хорошо, что пополам, – услышал я за спиной знакомый голос. Обернувшись, я увидел Андрея Мухина. Андрей был давнишний мой добрый приятель. Тоже с института. Хотя учился он на другом факультете, познакомились и сошлись мы с ним близко благодаря журналистике, которой занимались вместе в редакции институтской многотиражки.

– О, привет, Андрюха! А что, говоришь, пополам-то?

– Так ведь, если помнишь, формула кинетической энергии как выглядит? Произведение массы на квадрат скорости пополам. Вот если было бы просто «эм на ве квадрат», ты бы так рухнул, что и покалечился бы изрядно, а раз пополам – так и вот, живой и вполне себе здоровый, – засмеялся Андрей, – чему я, кстати, несказанно рад!