Кира Мюррей - Комната на семнадцатом этаже

Он вышел к столу как раз вовремя. Отец наконец-то убедил мать, что все нормально и ничего больше не нужно приносить, а если кому-то что-то и нужно тот сам сходит. Разумеется, она возмущалась, говоря, как так, если она хозяйка, но за стол села.

– Котлетку будешь? – заботливо спросила мама, когда Виталик сел. – А салатик? Мясо хорошо, но зелень тоже нужно. Давай я тебе картошки наложу.

– Мам…

– Отстань от сына, – засунув в рот половину картошки, сказал отец, – он сам разберется, что хочет. Себе наложи.

Они в традициях обычных семей наложили себе полные тарелки и за едой вели веселые разговоры. Вилка Виталика неприятно заскрежетала о дно тарелки, но на этого не было слышно, поскольку отец громок рассмеялся с очередной истории с его работы.

– А девочку нашел? – хитро прищурившись, спросила мама.

– Мам! – весело, с напускным возмущением, воскликнул Виталик, а отец в очередной раз засмеялся.

«Мам, ну какая ему девочка? Ты посмотри на него! Кто ж на такого поведется?»

– А правильно, – закивал отец, – мать дело говорит. Когда женишься, оболтус?

«Я быстрее женюсь, чем он»

– Все работа, – Виталик натянул улыбку и сглотнул ком, – некогда даже, чтобы знакомиться.

– А ты найди время, – сказал отец, запихнув в рот салат, – я же время нашел. Хотя тоже работал.

– У тети…

– Мам! – на этот раз устало воскликнул Виталик, – Никаких дочек твоих подружек.

– А почему нет? – искренне удивилась женщина.

«А правда, чего нет? Это твой последний шанс, страшила»

– Ну мам, – протянул страдальчески Виталик и женщина рассмеялась, спрашивая не доложить ли ему картошки.

В дверь позвонили и они все замерли. Казалось, они даже перестали дышать. Виталик с горечью подумал, что ведь они все думают об одном и замирают ли его родители точно так же каждый раз. Каждый раз рождается что-то глубоко в душе, а сердце болезненно замирает? Или это только у него? Не могут же они каждый раз рождаться и умирать в течении шести лет с каждым звонком в дверь. Это невозможно.

– Пойду открою, – бросила женщина, тут же убегая к двери.

Отец и сын замерли, вслушиваясь в торопливые женские шаги. В то как щелкнул дверной замок и голоса. Это длилось вечность, а потом мать вернулась натянуто радостно сказав, что соседка заходила.

А внутри Виталика что-то оборвалось. Они чувствуют это каждый раз?

– Чего хотела? – спросил отец, уткнувшись взглядом в тарелку.

– Предупреждала, что штормовое предупреждение. Дождь вот-вот начнется и до самого утра будет лить как из ведра.

– Сына, тебе, похоже, придется остаться у нас на ночь, – бросил отец, одним махом выпивая рюмку.

– Я могу такси вызвать, – предложил Виталик и последовал примеру отца, выпивая рюмку и тут же скривился.

– Ну какое такси? – как-то устало возмутилась мать, – Побудешь у нас одну ночь, а утром уже к себе поедешь. Ты к нам целый год не приезжал, так что даже не думай, что сможешь сейчас уехать, молодой человек.

Дальше разговор был ленивым и размеренным. Казалось, этот звонок в дверь вытянул из них все силы. Потому родители довольно быстро измотавшись поторопились ложиться спать. Виталик, несмотря на усталость, ложиться не хотел. Казалось, когда он говорит с родителями, когда горит свет, он ещё может сопротивляться чувствам, но, когда этого не станет не станет его тоже.

Но родителей он останавливать не хотел, те были измождёнными и обессиленными настолько, что даже согласились на то, что он уберет со стола и помоет посуду. Хотя прежде никогда ему не разрешали, после того, как он начал жить отдельно.

Когда Виталик закончил свет горел только на кухне. Родители уже отправились спать, а за окном стемнело. По стеклу били крупные дождевые капли и иногда черное небо расчерчивала кривая вспышка молнии.

Он помыл руки и вытер их полотенцем, краем глаза замечая ярко зеленые яблоки на столе в небольшой корзинке. Такие любил Женя.

«Ты чего ещё не спишь? – зевнул, а потом громко откусил от яблока. – Поздно уже»

Виталик развернулся, пытаясь не смотреть на яблоки и не включая света, чтобы не мешать родителям, и пошел по коридору. Шаги замедлялись, а возле знакомой двери и вовсе он остановился. Не мог заставить себя сделать ни шагу. Осторожно, как будто боясь чего-то, он толкнул дверь и та приоткрылась. Окно выходила на улицу, где ярко светил фонарь, и Виталик мог разглядеть очертания предметов. Он неуверенно зашел и закрыл за собой дверь. Он всматривался в тени и глубоко вдохнул запах нежилой комнаты. Он нерешительно нажал на выключатель.