Кира Мюррей - Комната на семнадцатом этаже

Они были безумно влюблены, напоминая парочку из романтической комедии. Их ночи, как в фильмах, были горячи, а утром они лениво валялись в постели обнимаясь и громко смеялись над глупыми шутками. Они ходили под руку по вечерней пристани и встречали рассветы на пляже.

Их роман продлился три сказочных месяца. Два они провели в беззаботности, а третий был наполнен ожиданием и томлением. В начала третьего месяца Кристина отправилась на родину, а Эндрю спустя пару дней полетел за ней. Но он не мог оставаться дольше, чем на несколько дней. Так произошло несколько раз.

– Кристина бросила его.

Она рассказала это сегодня, в полутемном помещение паба, где огонек её сигареты светился подобно светлячку. Она говорила о том, что безумие, что охватило её, испарилось и больше смысла в этом она не видела. То, что было потрясающее в их отношениях – сказочная-беззаботность разбилась об реальность и портить воспоминания глупыми попытками сохранить отношения разрушило бы даже сладостный трепет ностальгии.

Максим саркастично хохотнул, и Алина дернулась, выныривая из своих воспоминаний и удивленно посмотрела на мужа через зеркало.

– Ради кого на этот раз? – с неподдельным весельем, осведомился он, – Какой-то уличный художник или музыкант? Ей же так нравятся неординарные личности! А нет-нет, наверное, поэт. Художник рисовал бы её обнаженной и называл бы это искусством, а поэт бы называл бы её своей музой.

– Нет, – отложила расческу Алина, немного поджимая губы, как будто оскорбленная этими словами, – не ради кого-то.

– Ладно, давай не будет о ней, – Максим вернул привычную мягкую улыбку на свое лицо, злая ухмылка странно неестественно искажала его мягкие черты, – лучше иди ко мне. Не хочу говорить о Кристине. Мы ведь знаем, что в конце она окажется у разбитого корыта.

Алина улыбнулась, но ей казалось, что улыбка застыла, как на портрете Моны Лизы.

– Да, ты прав.

Алина несколько раз моргнула, стараясь сбросить сонливость и воспоминания. Она поднялась с кровати, та еле слышно скрипнула от её движения, и накинула на плечи махровый, темно-синий халат.

Женщина, старалась не шуметь, пока шла на кухню, чтобы не разбудить дочь и мужа. А когда в коридоре наступила на куклу, сцепила зубы, чтобы не воскликнуть. Пластмассовая ручка колола куда-то в пятку.

Алина множество раз говорила дочери не разбрасывать свои игрушке, но та не слушала. А когда на них закономерно кто-то наступал и те ломались Надя впадала в детские, шумные истерики. Она падала на пол, кричала и плакала, говорила, что сломали её любимую игрушку и Максим каждый раз ей покупал новую. Его совершенно не волновало, что у Нади вся комната была завалена игрушками, как в сказке про антилопу дворец был завален золотом.

Алина сердилась на себя из-за этого, но это вызывало у неё лишь раздражение, она не испытывала ни капли жалости к своей дочери. Она не могла избавиться от мыслей, что Надя всего лишь манипулирует ними, ещё не понимая, что делает. Ей казалось, что она ужасная мать из-за этих мыслей и чувств. Она пыталась вызвать у себя сочувствие и нежность к своему ребенку, улыбалась и гладила по волосам, но это не помогало. Внутри была пустота или же обжигало раздражение.

Она громко положила куклу на тумбу, но тут же вздрогнула от шума, что самолично создала. Прислушалась к тишине и только когда убедилась, что никто не проснулся, пошла на кухню.

Алина закрыла за собой дверь и пошла к холодильнику. Взялась за ручку в намерении открыть, как замерла. Каждый раз, каждое утро, взгляд цеплялся за магнитики на холодильники. Первый был с пейзажем Греции. А рядом блистала Италия.

Алина была до безумия влюблена в древнюю Грецию, а особенно она любила их мифологию. Под её кроватью было несколько толстых талмудов о Греции, и она с опьянением перечитывала их.

Она впадала в детский восторг от мысли, что может побывать в Афинах. Ей казалось, что так она сможет стать частью великой истории. Она находила что-то завораживающе в том, чтобы ступать по земле, на которой когда-то возрастали грозди темного, сочного винограда, по этой земле ходили воины с тяжелыми мечами в ножнах, философы собирали толпы. Прекрасные девушки в светлых платьях убегали в храмы, посвящая себя служению богине.

Второй её мечтой была Италия. Множество виноградников, вина, сыра и пиццы. Маленькие улочки, яркие домики. Она представляла это все кукольно-сказочным.

Алина купила эти магниты четыре года назад, в каком-то маленьком магазинчике полном безделушек. Когда она смотрит на эти магниты, ей кажется, что она ближе к жаркому солнцу, к теплому вину и тяжелому воздуху. Она ближе к своей мечте.