Ирэн Лэнтиджини - ЗЕРКАЛО

Они рассмеялись.

– Пойдем наверх, пока не приехали заказчики, поговорим о проекте, а заодно – покажешь мне свои работы, – предложил Никита.

– Мы перешли на ты?

– Точно. Но, заметь, как достойно мы выдержали все тонкости светского этикета!

– Это да… Если ты не против, я подойду через пару минут.

– О’кей.

Ей все-таки хотелось рассмотреть редкий орнамент, выбитый на раме. Рисунок расплывался. Зеркало висело слишком высоко. Одной ногой она стала на кресло рядом. И тут хлопнула входная дверь. Вика вздрогнула, покачнулась, потеряла равновесие и, падая, увлекла за собой зеркало. Стекло со звоном разбилось. Она лежала на полу среди отливающих серебром осколков и боялась пошевелиться. Первое, что она увидела, открыв глаза, – лицо Никиты.

– Все хорошо. Немного порезала руку, но это ерунда, – молодой человек старался говорить спокойно, хотя голос предательски дрожал, – сейчас притащу аптечку. Ты в рубашке родилась.

– Плохая примета, – прошептала Вика и, почувствовав соль на губах, поняла, что плачет.

– Я не верю в приметы, – его голос звучал ободряюще, – давай попробуем подняться.

Голова немного кружилась, и на белом рукаве рубашки, чуть ниже локтя, плавно расплывалось красное пятно.

– Господи, это же кровь!

– Ну вот, опять глаза на мокром месте. Виктория, с таким настроением мы не сможем побеждать!

– А мы что, на войне?

– Угадала. В данный момент – в тылу врага. Но военные действия я тебе обещаю. Сделать ресторан в столь короткие сроки – все равно что выиграть Сталинградскую битву. Так что с боевым крещением тебя, Вика.

Никита вернулся с аптечкой и стал осторожно обрабатывать ее раны антисептиком, потом заклеил пластырем. Поразительно, что порезы оказались только на одной руке, да притом малочисленные и совсем не глубокие. «И правда, везучая», – мелькнуло у него в голове.

– Спасибо, ты меня спас.

– Не говори глупости…

Вытирая слезы, Вика инстинктивно положила голову ему на плечо. «Как странно, еще минуту назад это был почти незнакомый человек, а теперь ближе его нет в целом свете», – эта мысль согревала ее, словно теплое одеяло.

А еще подумалось, что именно так все и начинается. Что-то такое, чему пока нет названия.

Никита чувствовал запах ее волос, ощущал тепло щеки и боялся пошевелиться. Вот бы сидеть так долго-долго!.. И чтобы ее голова покоилась у него на плече, и чтобы он слышал ее дыхание… Не понятно почему, но этот по-детски доверительный жест испуганной девушки так взволновал его! О встрече с заказчиками он больше не думал. Телефон звонил все настойчивей, но парень не отвечал. Сейчас ничто не имело значения. В эту минуту он уже любил ее. И все вокруг нее. Даже эти разбитые осколки зеркала, в которых отражалось это необычное утро. Наверное, это и называется любовью с первого взгляда.

Вика подняла голову и вопросительно глянула ему в глаза:

– Звонят. Может, возьмешь трубку?

– Потом.

– А вдруг это по работе?

Он резко поднялся и протянул ей руку:

– На сегодня берем выходной. Я отвезу тебя домой.

– Но я не хочу домой…

– Думаю, тебе надо переодеться.

– Тебя смущает мой внешний вид?

Никита не успел ответить. Слегка приподнявшись на цыпочки, Вика, неожиданно для себя самой, стала целовать его шею, лицо, потом – губы. Тело девушки прижималось к нему все сильнее. И вот ее плоский живот оказался в той самой точке, которая управляла его эрекцией. От податливой упругости ее груди Никиту бросило в жар. Ее соски становились твердыми, казалось, они вот-вот прорвут шелковую ткань рубашки. Желание впиться в них нарастало с каждой минутой и становилось непреодолимым. Он подхватил ее на руки и, сделав несколько шагов, оказался в соседней комнате, единственным предметом интерьера которой был огромный деревянный стол. На нем все и случилось. Они любили друг друга с такой жадностью, что не замечали, как на пол катятся карандаши, падают ватманы с чертежами, за ними белыми птицами летят бумаги. Под их горячими телами шелестела калька с прорисованными на ней элементами металлоконструкций.

Она испытывала настоящее блаженство и с каждой минутой становилась все ненасытнее. Его сильные руки открывали доселе неизвестные континенты на карте ее тела. Здесь, сейчас, на этом столе она шептала его имя. Хотелось, чтобы он входил в нее снова и снова, запоминая каждый сантиметр ее тела, слышал ее стоны, смотрел на нее. Они кончили вместе и громко. Или ей показалось, словно звук разнесся в пустоте огромного пространства гулким эхом. Утомленные и счастливые, они заснули на полу.