Екатерина Риз - Выйти замуж – не напасть

Я молча делала своё дело, а Полина Григорьевна продолжала вздыхать и рассуждать.

– Тонька, конечно, тоже из обычной семьи, но всё же была надежда. Можно было выйти замуж правильно, у неё для этого были все шансы, недурна собой она была в молодости. А она сглупила. Выскочила замуж за того солдатика. – Полина Григорьевна усмехнулась. – Господи, хоть бы кого посолиднее выбрала, а то голь перекатную. Белорусского происхождения. Ты знаешь, какую фамилию она по мужу взяла? Кутеко. Я даже не знаю, что это! И сына назвали Федей. Вот так их жизнь и пошла. После армии он приехал к её родителям на всё готовое, на завод устроился, сына родили, а потом он взял и сбежал. Нет, Маш, это мыслимо? Это как нужно мужика-простака допечь, чтобы он от тебя дёру дал? – Полина Григорьевна вроде и пыталась выдать свой тон за переживающий, но судя по торжествующим ноткам, злорадствовала. – Вот и осталась Тонька с дитём на руках, да в родительской квартире. Всё, кому нужна с прицепом? Так она даже эту жуткую фамилию оставила, представляешь? Так и живёт Тонькой Кутеко. Ни замуж не вышла, ничего не добилась. И сынок у неё такой же вырос. Его в семнадцать уже чуть не посадили. Подрался с кем-то. Балбес. Да и до сих пор всё какие-то авантюры крутит. Знаешь, чем он занимается? – поинтересовалась она, понизив голос до страшного шёпота.

Я лишь головой качнула. Честно, мне было не интересно. В тот день у меня жутко болело горло, а на шее красовался высокий воротник кофты. Слава вернулся злым вчера.

– Говорят, квартиры у стариков и алкоголиков отнимает. – Свекровь вдруг перекрестилась. – Одним словом – нехристь. А то и убийца. Как думаешь, посадят его? Таких же ловят и сажают надолго. Я по телевизору видела. В криминальных новостях.

Я лишь плечами пожала. Мне до этого никакого дела не было. Куда интереснее мне было узнать про бывшую семью мужа. В конце концов, какой-то там Фёдор, брат он Славе или не брат, седьмая вода на киселе, как говорится, особо нам родственником не приходился. А вот наличие у Славы бывшей жены, а тем более, родного сына, меня сильно интересовало. Муж отказывался со мной обсуждать эту тему, неизменно говорил, что это не моё дело, а я мучилась догадками. Кое-что узнать помог случай. На Рождество все собрались в гостях у Альбины Моисеевны, примечательно то, что перед родной бабкой Слава не решался хвастаться тем, какая послушная и хозяйственная у него жена, и в её доме я, как и все остальные гости, сидела на диване, пила чай с тортом и слушала чужие разговоры. Мне в них влезать особого смысла не было, я никаких семейных тайн и тем не знала, поэтому в беседах не участвовала. Так сказать, отдыхала. Порой чувствовала на себе внимательный взгляд бабушки мужа, она присматривалась ко мне, но никогда ничего не говорила. Я так поняла, что особого интереса я у неё не вызывала. В начале нашей семейной жизни, когда Слава впервые привёз меня в дом бабушки, потому что та наотрез отказалась присутствовать на самом торжестве, сославшись на то, что её интерес к свадьбам, в силу возраста, давным-давно иссяк, Альбина Моисеевна со мной побеседовала. Ну как, побеседовала? Задавала мне вопросы, по мне, так совершенно нейтральные, разглядывала меня и едва заметно посмеивалась. А чуть позже, возвращаясь в комнату из кухни, с подносом в руках, я услышала, как она нарочито небрежно поинтересовалась у внука:

– Что, молодого тела захотелось? Или очередная дурочка понадобилась?

Слава бабушке что-то ответил, точнее, буркнул, я не разобрала, а мне, если честно, стало очень неприятно от подслушанных ненароком замечаний. И с тех пор я с бабушкой мужа старалась с глазу на глаз не оставаться. Да и она к этому не стремилась совершенно. Мы встречались раз или два в год, по большим праздникам, я сидела в сторонке по обыкновению и молча пила чай. Перед визитом в дом Альбины Моисеевны Слава всегда нервничал и по привычке выдавал мне целый список указаний. Ни с кем не говорить, ничего не рассказывать, поменьше лезть в чужие разговоры. А я и не собиралась. Его родственники, которых он сам не слишком уважал и не зависел от их мнения, меня тоже мало интересовали. Помочь никто из них мне бы не взялся, против Славы бы не пошёл, а, возможно, и не поверил бы моим рассказам. Да и какой помощи я должна была ждать от этих людей? Что меня спасут, приютят, исправят мою жизнь, которую я сама, по глупости, испортила? На семейных встречах Слава всегда чувствовал себя королём, лишь бабушка время от времени сбивала с него спесь каким-нибудь дерзким замечанием. А в остальном, равных себе Слава в семье не видел.