Наталия Полянская - Три цвета счастья

– Вот и замечательно, – кивнула мама. Отец не вмешивался: он искал в коробке клей, чтобы залатать дырку.

Мяч был починен, на следующий день торжественно вынесен во двор. Антон бегал с ним туда-сюда, прижимая к груди, за ним гонялись другие малолетки. Марьяна наблюдала за братом, а мама – за Марьяной. Лия Николаевна вышла проследить, что дочь исполнит свое обещание.

А потом Антон изо всех сил швырнул синий мяч в сторону проезжей части. Машины носились туда-сюда, и мячик успел лишь пару раз подпрыгнуть, прежде чем оказался под колесом. Громкий хлопок, клочья… Теперь уже ничто не подлежало восстановлению.

Антон испугался и заревел. Марьяна молча стояла на месте, опустив руки.

– Ну… так бывает, – сказала Лия Николаевна и прижала к себе плачущего сына. – Не расстраивайся, Антоша. Это всего лишь игрушка.

– Это был мой мяч, – прошептала Марьяна.

– Ты, похоже, действительно эгоистка, – покачала головой мама. – Посмотри, как расстроился Антон. Он же маленький. Он ни в чем не виноват.

Марьяна развернулась и молча пошла домой. Она не хотела смотреть, что осталось от синего мяча.

С тех пор к вещам она не привязывалась.

Сейчас, когда ей исполнилось тридцать, Марьяне иногда казалось, будто внутри нее кричит от боли желтый кот. И ничем, ничем ему не поможешь.

По дороге домой Марьяну одолела хандра. Уже не радовал ни солнечный день, ни заработанные четыреста рублей, которые финансовой погоды совершенно не делали. Да, она сейчас найдет еще какую-то подработку в сети и заработает пятьсот, шестьсот, семьсот рублей… Капля камень точит, это верно. Папа часто повторял. Но перед Антоновым долгом эта поговорка тушуется и пасует. Больно велик.

Антон, как и полагается по классике, был маминым любимчиком – младшим, балованным и ничем перед нею не виноватым, в отличие от Марьяны. Вина Марьяны была связана с ее рождением, положившим конец маминой певческой карьере. А Антон ничем мамину жизнь не подпортил, поэтому всегда был в приоритете.

Кроме того случая с мячом, который Марьяна помнила, но давно относилась философски, Антон пакостей ей особых не делал и младшим братом был довольно сносным. Клей в шампунь не наливал, усы во сне фломастером не пририсовывал, наоборот, охотно участвовал в затеваемых сестрой приключениях. Когда подрос, читал вместе с нею книжки вслух и сражался на веточках-шпагах. Веточки давно остались в прошлом, а хорошие отношения никуда не делись.

Просто дети выросли разными. Марьяна к своей жизни относилась ответственно, старалась подстелить соломку, распланировать настоящее и позаботиться о будущем. Что, кстати, сыграло ей на руку: неизвестно, в какой финансовой яме они бы всей семьей сейчас находились, если бы не Марьянины запасы. Мама иногда называла ее хомячихой; Марьяна это слово терпеть не могла, но маме возражать бесполезно. Да, и правда, у нее имелись запасы. Раньше. Теперь подушка безопасности истончилась, из нее во все стороны торчат перья и нитки. Надо срочно залатать, но как, если брат попал в неприятности?

Мама об этом, конечно, не знала. Тревожить ее не решился бы ни один из детей. Около года назад Антон без предупреждения приехал домой к Марьяне в ее выходной, и по виду брата та поняла, что всё плохо. В таких случаях говорят: «Главное, что здоров», – и еще: «Спасибо, боженька, что взял деньгами». Марьяна была агностиком и не знала, кто в итоге эти деньги взял, потому что тип по имени Червонец на боженьку никак не походил. Скорее, на пакостливого черта, нашептывающего гадости на ухо.

Антон был творческим человеком. Мама отдала его в музыкальную школу, как и Марьяну, но, в отличие от дочери, способностей не обнаружившей (еще одна монетка в копилку родительских разочарований), Антон обладал идеальным слухом. Он окончил школу по классу пианино, параллельно выучился на гитару, потом самостоятельно освоил бас. А вот голосом брат обладал приятным, но не выдающимся. К тому времени, как Антон был готов становиться звездой, мамины связи в мире шоу-бизнеса утратили актуальность, да и сам бизнес изменился до неузнаваемости. Поэтому брат решил пробиваться самостоятельно. Он познакомился с группой, чей музыкальный стиль был ему близок, вписался туда в качестве гитариста и начал жить богемной жизнью. В институт Антон не пошел (зачем, если впереди карьера на сцене?), завел себе стайку поклонниц и был всем доволен.

Так продолжалось несколько лет, а потом Антон обнаружил, что карьера его за это время не сдвинулась ни на миллиметр. Группа, в которой он первоначально состоял, распалась, он перешел в другую, где можно было не только играть, но и петь. «Динамическая свекла» – так называлось сие музыкальное объединение – выступала в клубах, иногда в маленьких залах при отелях, но в принципе была не очень востребована, так как исполняла не попсу, а иронические композиции в роковой полировке. На корпоративы участников группы не приглашали, ибо – неформат, широкая публика их не знала, а для раскрутки и нормальной записи альбома не хватало денег.