Арусяк Сарибекян - Дыхание жизни

Девушка быстрыми шагами достигла мастерской, где работал тот самый грубиян. Он пытался скрутить две железки, решительность девушки немного угасла.

– Быстро нашла дорогу, усмехнулся он, что надо? Как говорится, любой каприз…

– Грубостью вы не сможете заработать денег на свой хлеб!

– Что ты знаешь о работе? его глаза сверкнули. Говори по– армянски. Терпеть не могу, когда армяне говорят на чужом языке!

– А сами отлично говорите на чужом языке! иронично взглянула она на него. Судите всех, но себя не можете?!

– Я сказал, разговаривай со мной на родном или уходи отсюда! Энн! Как тебя зовут?! грубо произнёс он.

– Хватит грубить всем и кричать! Вы не у себя дома, вы тут не хозяин!

– Я мечтаю оказаться дома! Но я не про крышу и постель, я про свою Родину. О которой ты, наверное, и не слышала. Я тут не хозяин, но и ты тут чужачка… Всегда будешь. А теперь иди отсюда, и когда вспомнишь своё имя, тогда приходи!

Энн сделала пару шагов назад, потому что он приближался, и не поняла, как Микаэль уже закрыл перед её носом стеклянную дверь.

К ней подошла женщина, предлагая что– то, но она молча ушла. Анита молча шла следом.

– Зачем ты вернулась туда…?

– Сама не поняла – произнесла Энн, в голове крутились слова… Слова… Мысли.

Бабушка переругалась опять со всеми и требовала, чтобы с ней кто– то вышел в ближайший парк. Мама быстро нашла очень важное занятие, поэтому я согласилась выйти с ней прогуляться. После того события на базаре прошло два дня, хотя шум от этого не угасал. Анита и её подруги обсудили все как можно подробнее, Андрей тоже наверняка уже слышал об инциденте. Мне так хотелось вернуться в тот момент и вовсе не ходить на тот базар. Что со мной произошло в тот момент, я не знаю, но я явно была вне себя. Хотя с чего это?! Я выбросила эти мысли из головы и спокойно вела свои каждодневные дела.

Всю дорогу до парка моя бабушка громко на армянском рассказывала мне истории и даже, находясь в парке, запела песни…

– Бабушка, шепнула я.

– Что дочка? Это не я пою… а моя душа… Видишь, какие песни у нас, какие стихи… Это все хотели уничтожить…

– Бабушка, не надо. Нельзя.

О событиях, которые прошли 3 года назад, не принято было говорить, потому что все негласно запретили это. Но я помню тот день, когда мы впервые услышали о том, что произошло в апреле 1915 и продолжалось долгое время… Бабушка плакала кровавыми слезами, била себя руками по ногам и причитала: «Что же они делают с моими детьми!» Своими детьми она считала любого армянина и армянку. «Наша кровь…» говорила она.

– Я мечтаю попробовать ещё раз те фрукты, что растут у нас на полях. Они так пахнут…

– Я скажу Аните, она купит и принесёт. Здесь есть базар, там продукты из Армении, кажется, были…

После этих моих слов бабушка потребовала, чтобы я прямо сейчас отправилась с ней на этот базар. Она хотела немедленно все увидеть своими глазами!

К моему счастью, к нам на встречу вышли мама с тётей и я, сославшись на недомогание, вернулась домой, оставив бабушку с ними. Конечно, я была уверена, что они не смогут отказать бабушке и вскоре пойдут на базар. Хоть и сама ни за что бы не пошла туда. Но свекрови, да ещё такой настойчивой, не отказать.

Спустя только два часа они вернулись домой. Не успела мама зайти в дом, как распорядилась:

– Энн, мигом принеси мне воду с лимоном. Если найдёшь ещё что– то от стыда!!! Твоя бабушка на весь базар с продавщицами запевала песни и кричала: наша великая Армения!

– Ты много болтаешь, Назик!

– Назени… Хотя бы называйте меня Назени, мама.

Веер, кажется, не спасал маму, и она вскипала сильнее. Я принесла на подносе воду и фрукты. Бабушка восторженно рассказывала обо всех и уже искала родство с некоторыми…

– Ко всему моему ужасу, но все же там я смогла разглядеть нечто очень полезное… Завтра к нам придут, и мы обсудим все, что необходимо для вашей свадьбы…

– Ох, мама… ответила я и поцеловала бабушку, я рада, что тебе там понравилось.

Впервые за долгое время глаза бабушки сияли.

Я очень рада – произнесла я по– армянски.

– Ты моя умница… погладила она меня.

– Уф! произнесла мама.

Андрей заехал рано утром, мы посидели в саду полчаса и он, заверив меня, что должен срочно уехать, быстро покинул дом. Спустя пару часов я услышала внизу голоса. Наверное, это те люди, о которых говорила мама. Конечно, я не собиралась выходить до последней минуты. Я не считала, что нужно так тщательно готовиться к свадьбе, уделяя этому каждую свободную минуту. Это было слишком для меня…