Анатолий Вилинович - Современный Декамерон комического и смешного. День первый

Музыка зазвучала снова громко и на сцену с противоположной стороны от президиума выходят: Ивакин с маской на лице, изображающей смеющуюся рожу с растянутым ртом до ушей, и несколько человек в смехотворных масках.

Члены ученого совета, оппоненты, стенографистки реагируют на видимое по-разному: одни смехом, другие удивлением, третьи переглядыванием между собой. Зал – аплодисментами и возгласами.

Музыка вдруг выключается и врывается многоголосый заразительный смех, хохот.

Благова всполошенно, возмущенно встала и застучала ручкой по столу с возгласами:

– Выключите смех! Выключите смех!

Смех с жалобным писком умолкает.

Ивакин снимает маску и с невозмутимым видом вешает её на щит. Его группа делает то же самое.

Благова строго:

– Соискатель Ивакин, не превращайте заседание ученого совета – защиту вашей диссертации в смотрины кривых зеркал! Вы что, специально? Насмешив нас, хотите облегчить защиту своей диссертации?

– Ни за что! – страстным шепотом возразил Ивакин.

– Так в чем дело?

– В смехе… – пояснил он шепотом. – Без смеха никак нельзя.

– Я не о теме вашей диссертации, – повышенным голосом спрашивает Благова. – Что за посторонние в масках с вами?

– Извините, Елена Владимировна, это мои действующие содокладчики, – артисты театра… – Повел рукой в их сторону диссертант.

– Какие артисты? – удивилась Благова, – Театр на гастролях!..

Один из содокладчиков выступил вперед и пояснил:

– Мою труппу не взяли за рубеж…

– Вашу труппу? – переглянулась Благова со своими коллегами. – А кто же тогда на гастролях?

– Основной состав театра, уважаемая. А мы артисты малой комедийной сцены театра, режиссером которой я и являюсь, Елена Владимировна. Вот мы и подрядились к вашим десяти соискателям учености, как действенные содокладчики комического и смешного.

– Интересно, это что-то новое… Как вас величают, уважаемый режиссер малой сцены театра? – спросила Благова.

– Вилин, моя фамилия, – и добавил, – Анатолий Алиманович. – И наставительно: – Газеты и афиши надо читать.

– Исправимся, режиссер малой сцены, – кивнула ему Благова.

– И всё же, почему не взяли ваших артистов за рубеж? – задала вопрос одна из членов ученого совета Бодрова.

– Нас не взяли за рубеж по разным причинам, – ответил Вилин.

– Меня, – выступил вперед Пятов, – я иногда заикаюсь.

– А меня, понимаешь, дарагая – выступил Вачнадзе, – за мой кавказский акцент.

– Меня из-за национальности, – бросила Аничкина.

– И меня из-за пятой графы в биографии, – вздохнул Невелев.

Грачева засмеялась и пояснила:

– Да потому, что мы сильно талантливые, товарищи Ученые.

– Ну что ж… – пожала плечами председательствующая. – Поскольку подрядились, присутствуйте тогда… выступайте…

Артисты со смешками рассаживаются на стульях, выставленных на сцене.

– Елена Владимировна, можно начинать? – ближе подошел к столу комиссии Ивакин. Вопрос он задал по-прежнему шепотом.

Члены ученого совета переглядываются, тихо переговариваются. Затем Благова спрашивает, и тоже шепотом:

– В чем дело, соискатель Ивакин?

– В диссертации о комическом, Елена Владимировна.

– Я не о теме вашего исследования, почему вы так говорите?

– Простыл… – сокрушенно качнул головой Ивакин и со вздохом:– Аппендицит…

– Какая связь? – взглянула Благова на Жадова.

И тот спросил:

– А разве можно его простудить, диссертант?

– Что простудить?

– Аппендицит? – насмешливо смотрит Благова на Ивакина.

– Можно, – утвердительно ответил тот.

Благова всплеснула руками и удивленно:

– Аппендицит?

– Что аппендицит?

– Я говорю, простудить аппендицит?

– Почему аппендицит? Голос, можно! – наставительно ответил Ивакин.

Благова переглянулась с коллегами и с сожалением:

– Мне кажется, защиту вам следует перенести, соискатель Ивакин. Подлечитесь…

– Чтобы лечиться надо иметь богатырское здоровье, – хохотнул тот.

– Несколько дней лечения… – подключился Жадов.

– Врач сказал: «Если не буду лечиться, то целых семь дней проболею, а если буду лечиться, то за недельку и вылечат».

– И всё же, диссертант? – покачала головой Благова.

– Я поговорю, голос лучше станет… – пояснил Ивакин.

Пятов в поддержку, заикаясь:

– Д-д-да-а у дис-дис-с-сертанта-а ро-о-т п-ооо-лон ддд-икциии, ппп-реее-сседетелии!

– Тоже мне помеха! – обернулся к нему Ивакин.

– Ну, что же… Приступим к работе нашего совета, – согласилась председательствующая.