Мне очень захотелсь, чтоб народ сейчас же узнал эту новость. Ну, хотя бы кто-нибудь! Но как поступить и что сделать? Может, побежать к друзьям и рассказать? Но нет, нельзя! Стыдно! Хвастать могут малыши, а взрослому парню такое не к лицу. А если попросту выйти на улицу – прогуляться и подышать свежим воздухом? Вот и появится возможность кого-нибудь встретить. И не надо ничего говорить – пусть увидят сами.
В коридоре я снял с вешалки куртку, шапку и начал неторопливо одеваться. Шею тщательно обмотал шарфом, как всегда учила мама, а шапку надвинул на лоб плотно, чтоб она не съехала на затылок. Куртку я застегнул на все пуговицы и «молнии», на ноги надел тёплые сапожки и взял шерстяные варежки. Теперь не страшен мне никакой мороз! Перед выходом на улицу, конечно же, надо на себя взглянуть. Когда подошёл к зеркалу, меня стал внимательно рассматривать взрослый Дима. Что там говорить – он был старше на целый год! И смотрел строго, явно желая к чему-нибудь придраться. Но даже мама нашла бы всё в порядке, потому что, одеваясь без её помощи, я не забыл надеть вторые носки, опустить у шапки «уши» и поднять воротник. Помнится, в прошлом году одевание зимой было настоящим наказанием. А всё из-за маминой суеты и хлопот вокруг меня. Но виноват опять же сам: не проявил самостоятельности, каждый день разрешал себя одевать, и тем самым разбаловал маму.
Я подмигнул своему отражению в зеркале: мол, теперь, брат, всё будет по-другому! Потом взял ключи и запер дверь квартиры. Спускаясь по лестнице к выходу, я думал, что всё-таки хорошо быть взрослым. Хотя мама могла думать иначе. И будь она не на работе, пришлось бы сидеть дома. Мама сказала бы: «Сегодня прогноз на крепкий мороз, а ты куда собрался? Никуда!»
На улице было туманное солнце, и в морозной тишине сухой снег громко скрипел под ногами прохожих, подтверждая мамин прогноз. Но я тепло оделся, холод был мне нипочём. К огорчению, во дворе никого не было, а долго ждать, чтоб вышел кто-нибудь из друзей, не хотелось. Поэтому я решил пройтись к автобусной остановке, а дальше дело покажет.
Под старыми заснеженными клёнами, которые растут рядом с девятиэтажкой, я увидел длинную ледяную дорожку. Она была похожа на полоску блестящей жести, брошенную в снег. Даже взрослому мальчишке невозможно устоять перед замечательной «скользилкой» – она, словно магнит, притягивала подошвы моих сапожек. Я сильно разбежался, прыгнул на ледяную гладь и лихо поехал-покатил. Но меня сразу же развернуло спиной вперёд. И теперь дорожка побежала у меня из-под ног, а не навстречу. Неудача! Я знал, что ничем тут не поможешь, через пару секунд закончится дорожка и я упаду в снег. И только успел об этом подумать, как вдруг на полной скорости врезался в стену. Чудеса новогодние! Неужели стены могут вырастать так быстро? Ведь я приготовился падать по-каскадёрски – с кувырками и ушибами. Но почему стена мягкая? И почему она пахнет водкой и табаком, как папа в день рождения?
– Ты что, шкет, вытворяешь? – услышал я грубый голос. – Или жить надоело? Если упадёшь, так ведь убьёшься!
«Стена», как в сказке, превратилась в здоровенного дядю, высокого и краснолицего, словно индеец Большой Змей, которого я видел в кино, но только в шапке с поднятыми «ушами», торчащми в разные стороны, как у зайца. И ещё на нём были большущие валенки, толстые ватные штаны и такая же куртка. А поверх куртки – оранжевая безрукавка нараспашку. Наверно, он принарядился по случаю новогоднего праздника и даже без бороды очень походил на Деда Мороза. Я догадался: дядя подхватил меня в самом конце дорожки и не дал упасть.
– Я не шкет, – сказал я. – Но тоже на букву «ш».
– А кто же ты? – удивился небритый «Дед Мороз».
– Школьник!
– Тогда ступай в школу! – сказал другой дядька. Он подошёл к нам с деревянной лопатой для уборки снега и ломом в руках. И тоже в оранжевой жилетке.
– Когда каникулы, в школу не ходят, – ответил я. – А в сильный мороз уроки отменяют вообще.
Рабочие перемигнулись и стали смеяться. Пока они смеялись, я взял хороший разгон и поехал по ледяной дорожке в обратную сторону. На этот раз всё обошлось благополучно. Я доехал до конца и поспешно ступил на снег, будто шагнул с эскалатора в метро. Мне захотелось прокатиться и в третий раз. Надо же доказать рабочим, что первая неудача была случайной. Но они зачем-то начали долбить дорожку ломами, может, из-за меня – чтоб не упал, не сломал себе шею и не протирал подошвы новых сапожек. Ведь за такое катанье мама всегда меня ругала. Она говорила, что коньки и лыжи придумали специально для непослушных. «Разве такие дорогие вещи покупают непослушным?» – удивлялся я. «Покупают, – отвечала мама, – но не в качестве подарков, а в целях сбережения зимней обуви».
Читать дальше