Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том четвертый. Рассказы

Вскоре ей опостылел город, ей всё опостылело: и, «господи, зачем я тут живу?» – думала она, – «пусто как на свете!..».

Она собралась – «куда глаза глядят» (хоть куда). В Районо взяла первое попавшееся направление, где требовались учителя и поехала в колхоз, в далёкое село.

______________________

Прожив в деревне и попривыкнув, Зинаида Николаевна совсем не вспоминала о городе около четырех месяцев. И только после Нового года поехала навестить подружек.

Прошлое забывалось. Подруги же напоминали ей о нём, – они считали её «дурой» – уговаривали выгнать «их» из квартиры: после пединститута и после женитьбы, квартиру им дали, как молодым специалистам, на двоих – половина квартиры была её. Но это же ничего не меняло в глазах Зинаиды: что такое квартира? (в то время не задумывались, так воспитаны были: «не в материальных ценностях заключается счастье человека»).

В квартире ли счастье? – думала она. Надо было начинать жизнь заново, – а как начинать?

Потом, когда у бывшего мужа родился ребёнок, он, вдруг, прислал ей письмо с документами от БТИ – она, без размышлений, подписала всё от себя. Отправив письмо с документами, она почувствовала облегчение: всё – та жизнь была навсегда отрублена, все годы прожитые с «бывшим» … (Документы с её подписью, скорее всего, ему были нужны, чтобы прописать жену и ребёнка). Нет, она не проклинала ту прошлую жизнь, не зачёркивала. Плохая ли, хорошая ли она была: любила же по молодости страстно и не замечала ничего… У каждого теперь должна начаться новая жизнь, и она будет лучше старой. Лучше уже тем, что в ней не будет лжи – решила Зинаида Николаевна.

В деревне всё было другое для неё.

Народ тут ласковый и добрый. Все знали, что ей за тридцать, но говорили «ишо молодая». «Квартирная» хозяйка Антонина Ивановна в бане как-то ткнула её согнутым пальцем в грудь, и захихикала: «А ты ишо молодая, голуба. Ты ишо такого мужичка отхватишь, куды там!».

Слушая эти речи, Зинаида Николаевна посмеивалась, и сама верила, что «ишо молодая».

Здесь было всё другое: добрая тетя Тоня, скрип ворот по утрам, одинокая постель и работа с приятными деревенскими учениками, тоже добрыми, перенявшими доброту и степенность от взрослых – и шалостей от них было меньше, чем от городских безалаберных. Жизнь шла ровная, даже однообразная, были и свои радости.

А случаи? Ну какой тут мог быть случай, какое могло быть нечаянное счастье? Если приезжий корреспондент заходил в школу, то на другой день все в деревне знали, – что он сидел под фикусом в актовом зале, а напротив, «нога на ногу» сидела учительница в тонюсеньком капроне и на коленке дырка.

С одним приезжим корреспондентом из местной газеты (который писал про «колхоз миллионер» и, конечно, про школу) – его звали Миша и он был красив собою, высокий крепкий с усиками, она просидела всю ночь. Устроили корреспонденту ночлег в школе в учительской комнате, где был диван. По-студенчески спорили, смеялись, и, когда в лампе выгорел весь керосин, оба испугались.

Она уж и забыла его, помнила только глаза, добрые, влюблённые. Миша ей тоже понравился, и проводив его на другой день обратно в город, она с неделю не находила себе места, подумывала даже уехать из деревни, но не уехала. Он изредка звонил из города, и, возвращаясь после разговоров с ним по школьному телефону, Зинаида Николаевна дома плакала в подушку. Миша просил её приехать, говорил, что надо встретиться. Она не знала, что из этого выйдет, – он был моложе её на 5 лет, боялась неизвестности и боли от нового возможного горя. Он писал ей коротенькие письма, на которые она не знала, что отвечать, и не отвечала. Понемногу всё стало забываться. Не меркло лишь одно воспоминание о той ночи с Мишей, красивое (он был влюблённый) и всегда грустное.

В деревне всё шло гораздо быстрее: радовались жители новому фильму, который привозили из проката в клуб, говорили о свадьбах и о циркачах, которые приезжали со своим выступлением, – и как один фокусник доставал цыплят из шляпы. Женщины сочувствовали Зинаиде Николаевне и тоже, как тетя Тоня, уверяли, что жизнь у неё наладится, и про «мужичка» говорили, только неизвестно было, откуда возьмётся этот «мужичок». Любое событие здесь, в деревне, обсуждалось, о любом событии узнавало все население близких деревень. – отец ученика приходил к Зинаиде Николаевне разговаривать, а потом часа два колол хозяйке Антонине дрова и сам носил их в сени…

Когда после долгой беседы мы вышли на крыльцо: я проводить и покурить, Зинаида Николаевна широко вздохнула, набрав полной грудью свежий ночной деревенский воздух: