Марина Захарова - Цыганской тропой. Иногда взрослые нуждаются в сказках ещё больше, чем дети

– Ну, уж нет, насчёт дурнушки я не согласен.

– А насчёт простоватой?

– Скажем так, милой простой девушки, – опять улыбнулся Роман. Но тут музыка как-то неожиданно закончилась, так неожиданно, что Даша даже растерялась.

– Вы разрешите на следующий танец опять вас пригласить? По-моему, мы не договорили.

– Все сегодняшние танцы принадлежат только вам, – немножко кокетливо ответила Даша.

Он проводил Дашу до столика и, как говориться, откланялся. Даша огляделась вокруг. Что-то её тревожило. Но что? Публика круто поменялась. Такое впечатление, что ресторан разделён на две части, справа от Даши и Инги одни, слева – другие. А они как будто посередине. «Что-то не так» – подумала Даша. Она нутром чувствовала, что обе части ресторана никак не сложатся вместе, столько ненависти и злости витало в воздухе.

– Инга, по-моему, нам пора сматываться, – наклонилась к подруге Даша. – Тебе не кажется, что обстановка немного накаляется. Посмотри повнимательнее. Не нравится мне всё это.

– Пожалуй, ты права. Давай сматываться, – ответила Инга, обведя взглядом зал. Она подозвала официанта и велела принести десерт и счет. – Извини, Дашунь, но придётся нам его съесть в другой раз.

– Прошу прошения, вам просили передать, – около их столика стоял официант с бутылкой шампанского в руках.

– Нам?! – удивлённо воскликнула Инга. Официант незаметно протянул Даше салфетку.

– Спасибо, но у нас свои есть, – в недоумении ответила Даша.

– Это записка, – продолжил официант, – но, пожалуйста, читайте осторожно, чтобы никто не заметил.

Он положил салфетку рядом с Дашей и ушёл. Даша взяла её и, развернув, положила колени. На ней было нацарапано: « Уходите быстрее. Оставаться опасно. Я потом вас найду. Роман»

– Инга, бежим отсюда.

– Ага, идём в дамскую комнату, там есть окно во двор. Только я ничего не могу понять, – она пожала плечами, – для чего всё это?

Они спиной чувствовали взгляды, направленные на них. Какие-то колючие взгляды.

– Фу, давай немножко отдышимся, – сказала Инга, привалившись спиной к двери в дамской комнате. Даша подошла к большому, вовсю стенку, зеркалу. Да уж, видок ещё тот. Испуганные глаза, бледная кожа.

– Инга, ты чего-нибудь понимаешь? – спросила Даша.

– Ой, Дашка, куда-то мы с тобой вляпались. Только никак не могу понять, куда. Ты ничего подозрительного не заметила?

– Нет. Сама ничего не понимаю. Ладно, давай выпрыгивать, – Даша открыла окно. – Ой, как холодно! – вскричала она. – Как же мы с тобой до дома доберёмся?

– Как, как, на такси, естественно. В такое время здесь всегда парочка такси дежурит. Только хитрость надо проявить, на всякий случай.

Инга достала сотовый телефон и стала нажимать на какие-то кнопочки. Даша тоже всегда хотела иметь сотовый. Сейчас даже её ученики ходят в школу с ним. В принципе, она могла бы себе позволить купить какую-нибудь дешёвую модельку. Но только для чего? Кому звонить? В этот городок она попала по распределению. Друзьями особо не обзавелась. Её домашний-то телефон стоит больше для мебели. Звонят ей исключительно по работе. Родители учеников, например, или завуч, предупредить об изменениях в расписании. В крайнем случае, Наташка позвонит. Это её коллега по работе. Они могли бы стать хорошими подругами, но у Наташки семья. Примерный муж, двое детей. И, как умная женщина, она сокращает до минимума всё общение своего разлюбезного мужа с незамужними подругами. Даша её понимает, и не обижается.

– Здравствуйте, – наконец-то дозвонилась до службы такси Инга, – мне нужно такси. Да, пришлите, пожалуйста, к дому №7 по Каштановой улице. Да, через 10 минут успеете? Замечательно. Всего хорошего.

– Инга, ты чего, какая Каштановая? Мы же на Сиреневом бульваре?! – вскричала Даша, подумав, что, после волнений и лишнего спиртного, подруга немножко не сумела сориентироваться в пространстве. Надо заметить, что в годы перестройки, когда люди опять стали разрушать всё до основания, чтобы потом с честью восстанавливать всё из пепла, наши городские власти проявили удивительную мудрость и дальнозоркость. Вместо каких-нибудь историческо-временных названий улиц, они остановились на цветочно-нейтральных. Чтобы потом, когда какой-нибудь очередной вождь времён и народов опять провозгласит, что мы неправильно живём и идём неверным курсом, не пришлось бы переименовывать улицы. Каких трудов это стоило, наверное! Но, тем не менее, улицы у нас теперь носят названия цветов. Прямо как у Антонова в песне поётся: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную».