Марина Захарова - Цыганской тропой. Иногда взрослые нуждаются в сказках ещё больше, чем дети

– Дашутка, сколько лет, сколько зим! – вдруг раздался хорошо знакомый, пьяный голос, который слышать совершенно не хотелось. Ей пришлось остановиться. Она вообще боялась пьяных. Пьяного мужа в том числе. А это был именно он. С мужем она прожила три года. Вернее даже не прожила, промучилась. Сейчас уже трудно сказать, что заставило её выйти замуж за Бориса. Уж точно не любовь. Просто в её возрасте все подруги были семейные. А кто-то даже и не по первому разу. Да и разговоры замучили. «Как, ты ещё не замужем?», «Что, не берёт никто?», «Пора, деточка, потом вообще никому не нужна будешь» и так далее. Каждый старался наставить Дашу на путь истинный, вроде как, желая ей добра. Только от этого добра Даше становилось ещё хуже. А тут у подруги она и познакомилась с Борисом. Он зачем-то приходил к её мужу. Вот подружка и похлопотала. Только ничего хорошего из этого не вышло. Мало того, что Даше было с ним откровенно скучно, так ещё и эти его запои. Борис пил. Да так, что часто оставался безработным, в самом прямом смысле этого слова. Со многих хороших работ его выгнали. Кто, в наше время, будет держать алкаша. Это раньше их всё перевоспитывали и лечили всякие профсоюзы и разные там рабочие коллективы. А они только посмеивались и продолжали, как говориться, злоупотреблять дальше. Поэтому и пришлось Даше тащить его на себе. Она хваталась за соломинку, пыталась его лечить, но это не помогало. Денег уходило много, а толку – чуть! Так мало того, он ещё и дико её ревновал. Практически к каждому столбу. И теперь уже эти же голоса, что так стремились выдать её замуж, начали ей говорить совсем другое: «Да сколько же можно тащить его на себе!», «Брось ты его», «Посмотри, на кого ты похожа» и так далее. И тут Даша решила больше никого не слушать. У неё появилось твёрдое убеждение, что оценки окружающих надо уважать и учитывать – как погоду. Но не более. И, однажды, набравшись решимости, она всё разорвала, и начала свою жизнь сначала. Но как-то всё равно не складывалось у неё. Теперь вот этот Илья. Опять вляпалась Дашутка!

– Ты что, оглохла? – продолжал Борис. – Я говорю, денег дай! Я знаю, ты недавно зарплату получила.

– А почему я должна тебе давать деньги? – удивилась Даша.

– Потому что мне на бутылку не хватает. Эй, Смолёный, посмотри, что у неё в кармане.

– Тебе надо, ты и смотри. Твоя жена, – отозвался Смолёный.

– Никакая я не жена ему, – сказала Даша, и маленькое чувство испуга стало перерастать в огромное чувство страха. Да ещё на тёмной улице, как нарочно, никого нет. Хотя, если бы и был кто-то, это ещё не факт, что прямо бросились бы сразу на выручку. Сейчас все стараются не влезать в дела других – ещё лишних неприятностей наживёшь. А кому они нужны, неприятности-то? Тем более чужие.

– Жена, не жена, я три года с тобой жил. Ты мне все нервы вымотала.

Даша удивилась. Это она-то мотала нервы?!

– Может, я пить-то из-за тебя стал, – продолжал Борис. Смолёный загоготал. И тут же замолчал, получив весомую зуботычину. – Хорош ржать! Я не с тобой разговариваю, придурок. Значит так, – он стал надвигаться прямо на Дашу, которая в страхе пятилась от него, пока не упёрлась спиной в холодную стену дома, – за каждый прожитый с тобой год ты мне должна заплатить по двенадцать тысяч. По тысяче в месяц я думаю, будет нормально. И того выходит тридцать шесть тысяч. Хотя это не так много, но я думаю, сразу ты мне не отдашь. Короче, сейчас отдаёшь что есть, остальное потом. Я, пожалуй, даже разрешу отдать частями, если ты меня хорошо попросишь. Ну, давай, проси, и готовь деньги.

Поражённая Даша, молча смотрела на него удивлёнными глазами. Даже страх куда-то ушёл от такой наглости Бориса. Если он заберёт сейчас все деньги, ей не на что будет жить. К тому же она, по собственной глупости, все деньги взяла с собой. Зачем?! Просто сунула весь кошелёк в карман куртки, не подумав, что её могут ограбить, вот как сейчас, или даже элементарно вытащить все её сбережения. Она вообще была очень непрактичная, отчего часто попадала во всякие неприятности.

– Чего смотришь? Ещё раз объяснить? Давай, карманы выворачивай или помогу сейчас, – продолжал Борис. Его жутко раздражало молчание Даши. Лучше бы она кричала, била его кулаками в грудь, бросала в лицо оскорбления. Но Даша молчала и только смотрела на него своими карими глазами. Вот так всегда. Она никогда ничего не говорила. Только посмотрит на него и отвернётся или уйдёт в другую комнату. Гордая! Вот говорили Борису, что зря он с ней связался. Умная она слишком, не пара ему. Не послушал. Он всем своим нутром чувствовал, что ей с ним скучно и не интересно, а от этого ещё больше злился и скандалил. Хотел вывести её из себя, а получалось, наоборот. Сам психовал. Даже несколько раз чуть не побил её. Уже и руку заносил, но только она посмотрит на него своими глазищами, как рука сразу опускается. Как она однажды сказала: «В одну телегу впрясть не можно, коня и трепетную лань!», типа, ты мужик, куда прёшь со свиным рылом в калашный ряд! И он уже почти разъярённый, полез, было к Даше в карман, но тут услышал: