Леонид Савельев - Три дня

– Поджарь, мам, кружочками, мне.

– Ты, Борь, будешь?

– Я чаю… С бутером, если можно.

– Ну иди тогда, сделай сам себе.

Таня вышла.

– Вот и Лерка также. Никогда не накормит… Обувь грязная – не помоет. Вечные придирки.

– А как ты хотел, Олег?

– Так вот – не хотел!

Я вздохнул. Избаловала его Танька – от этого все и проблемы. Войдя на кухню, начал делать себе бутерброды и заваривать чай.

Таня стояла у раковины, чистила картошку.

– Говорил?

Что я ей скажу? Для того чтобы парень вырос не таким, не нужно было со мной разводиться пятнадцать лет назад. Что толку говорить об этом? Что было, то прошло. В кармане зазвонил телефон.

– Борь! Ты свободен сейчас? Мне нужно по продуктам, по магазинам… Приедешь?

– Я на дачу собирался.

– Ладно, тогда…

Наташа бросила трубку. Я посмотрел на Таню, она не оборачивалась. Достав сигарету, вышел на балкон. Перезвонил.

– Я приеду через минут сорок.

– Ты же на дачу!..

– Я приеду.

– Хорошо, позвони тогда, как приедешь, я спущусь.

Я вернулся на кухню. Таня жарила картошку.

– Так ты только со своими бабами разговариваешь? С сыном говорил, я спрашиваю?

– Говорил.

– И что?

– Всё нормально.

– Что нормально? Нет, я так не могу! Не зря я от тебя ушла! Сухарь! Сухарь, бездарь и эгоист!

Я развернулся и пошёл в комнату сына.

– Олег!

– У?

– Я ухожу.

– Угу. Давай.

– Ты с Леркой окончательно?

– Да.

– Ясно. Ладно, я пошёл. Закрой, а то мама опять не в духе.

Сев в машину, я позвонил Наташе.

– Я скоро буду.

– Я думала, ты уже приехал. Почему тебя всегда нужно ждать?

Ничего не ответив, вставив передачу, я тронулся с места. Я ещё не выехал из двора, как зазвонил телефон. Номер был неизвестен.

– Борис Анатольевич?

– Да.

– Это «Лига Композиторов», меня зовут Карина. Вы послали нам свои произведения. К сожалению, мы не можем их принять. Но… Наш оркестр может исполнить ваши произведения на платной основе. Так же мы можем записать ваш альбом.

– Альбом – тоже на платной основе?

– Конечно, я же говорю… Исполнить можем на платной, в дополнение – запись альбома, оплачивается также отдельно.

– Спасибо, я вас услышал.

– Если средства будут спонсорские, то мы готовы представить им всю необходимую информацию.

– Не будет. Никаких средств не будет.

– Вы всё же подумайте. Мы…

Я бросил продолжавший говорить телефон на заднее сиденье. Телефон. Нужно избавиться от него. Теперь он совершенно не нужен. Он мешает жить и работать. Как только человечество перешло от стационарных телефонов к мобильным, оно лишилось личного пространства. Как звоночки на шее у коровы. Всегда все на привязи. Все на верёвочках. А если трубку эта корова с колокольчиком не берёт или она, эта трубка, отключена, то вызывает «праведное возмущение» и непонимание.

Музыка начала играть где-то вдалеке, когда я почти подъехал к дому Наташи. Припарковавшись у её подъезда, я достал ноутбук. Звуки приходили и переносились на монитор. Ноты ложились одна на другую. Где-то вдалеке посторонний шум. Мешает. Что-то постороннее. Какой-то инородный звук. Звук, не входящий в композицию. Не вписывался. Телефон. Опять звонил телефон.

– Борь! Ну ты совсем, чтоль охренел? С Африки едешь?

– Выходи, Наташ, я внизу.

Я положил трубку. Снял аккумулятор с телефона, вытащил sim-карту. Достал из бардачка маленький пакет кинул туда разобранный аппарат. Бросив пакет обратно в бардачок, опять открыл ноутбук. Музыка ушла. Не успел… Не успел… Ушло. Не закончил. Не успел… Захлопнув ноутбук, я взял сигареты и вышел из машины. Открылась дверь подъезда из неё вышла Наташка. Я улыбнулся. До чего элегантна и красива эта женщина.

– Ну что, черепаха, приползла? Поехали быстрее, у меня времени мало.

Почему я злюсь на Бориса? Он мне никто! Нет, конечно, он не может быть чужим потому как у нас с ним общий ребёнок. Но его жизнь меня совершенно не касается. Я даже не знаю, где он живёт. Понятия не имею, с кем, как… Не знаю о его проблемах, да и знать не хочу, своих полно. Не знаю о его работе, не знаю, чем он занят. Мне это неинтересно. Знаю, что он несколько лет назад начал писать музыку. Он даже как-то предлагал послушать запись. Но мне было некогда. По правде, мне и неинтересно. Что он может написать? Какой из него композитор?! Но вот, поди ж ты!.. Когда ему явно звонят бабы – меня это заводит.

Борис вернулся на кухню.

– Так ты только со своими бабами разговариваешь? С сыном говорил, я спрашиваю?