Олег Ашихмин - Тонкости

– Видимо гены, – думал Егор, – Может, и бабушкино воспитание. Хотя, маловероятно, что она, маленькая казачка, могла помнить или успела впитать в шесть лет уклад семьи, отношение к труду, к инструменту, утвари и хозяйству – всё, всегда должно быть в порядке, почищено, починено и на месте. К деньгам – они должны множиться, а не спускаться. К достатку – это не манна небесная, он заработан в саленном поту. Уважение к мужчине, к кормильцу, первый и лучший кусок за столом, всегда ему, на его плечах и мозгах весь род держится…

Когда Егор, еще был маленьким, лет пяти, не больше, мудрая бабка уже тогда видела в нем казачью породу и хватку. А потому, гуляя с ним на даче, по деревенским улицам, она ему нет-нет да скажет: «Вот видишь, дед Илья какую баню поставил. Аккуратненькая, на загляденье всей деревне. Смотри, как бревна подогнал и проконопатил, венцы сложены как бетонная стена, сто лет стоять будет». Или, возьмет, да слегка построжиться, «Вот ты тапки у кровати ровно поставить не можешь, а папка твой, когда был маленький, всегда свою обувь аккуратно ставил, и одежку развешивал, как положено. Вон у него и сейчас и в гараже, и на даче, и на работе, и дома во всем порядок, так, что ты милок давай тоже смолоду к порядку привыкай». Бывало, совсем удивительные вещи от неё слышал в детстве Егор, «У соседа нашего, дяди Гриши, жена Наталья и хороша собой, и грядочки у неё все по струночке, ни травинки, ни былинки лишней, вот такую внучек в жены брать надо, здоровую, работящую, статную, с титьками, как у Наташки, чтоб опорой и помощником тебе была, а не обузой и гирей на шее», или, «Посмотри, мать твоя, Анна, квартиру и дачу в какой чистоте содержит. Это внучёк великий труд, так, что уважай мамку, поиграл, игрушки разбросал, а теперь собирай. Чужой труд, милок, надо уважать». Егор конечно тогда толком не понимал, к чему все это его старая бабка казачка говорит, но потом, когда пришло время, все это стало родным и понятным.

– …Значит, все-таки гены, – с удовольствием констатировал сам себе Егор.

А вот отца Егора, бабка воспитывала по-другому. На присказки, наблюдения и разжёвывание времени у неё не было. Дед Егора, муж её, или на производстве две нормы давал, или пил с загулами и драками. Его в тюрьму не сажали только потому, что у него четверо детей было и руки золотые. Когда не пил, редкий был мастер, в общем, обычный непутевый русский мужик, бабке он был не помощник, а на ней были дом, хозяйство и те самые четверо детей, где отец Егора был старшим, то есть и за няньку, и за помощника и за мужика в доме. А ведь и бабка тоже на работу ходила. Раньше все работали.

Отец, Егору ни раз рассказывал, как уходя утром, мать его будила и вручала листок, где было написано минимум четырнадцать-пятнадцать пунктов, что сделать за день по хозяйству: воды натаскать, дров принести, малышей накормить, огород полить, поросятам травы дать, смородину собрать, молоко соседям отнести, в магазине очередь занять… а он сам-то, был ещё ребенок, но выбора не было, надо было все сделать точно и аккуратно, иначе после работы бабка запросто могла взять даже не ремень, а биту от городков и научить расторопности. У неё тоже выбора не было. Надо было семью поднимать. Поэтому Егорова отца никто не учил трудолюбию, аккуратности, вниманию, концентрации. Всё это было выстрадано. Он не мог сделать плохо, а потом переделать. У него просто не было на это времени. Список был такой длинный, а день такой короткий. Вот и Егору он говорил, – Прежде, чем, что-то делать, всегда хорошо подумай. И если уж что-то делать, то делай это лучше всех. Распорядится судьба быть дворником, то бери метлу и мети лучше всех, только так есть шанс вылезти и чего-то добиться в жизни. Мозги, усердие и трудолюбие. Другого пути нет.

Бабкина казачья кровь в отце говорила всегда. От природы сильный, статный, выносливый, точный и аккуратный, упертый и несгибаемый, за словом в карман никогда не лез и промахов никому не прощал.

Например, копаясь в гараже в двигателе отцовской копейки, а «Жигули», как известно тот еще конструктор был, Егор случайно, ронял гаечный ключ, и он насквозь пролетал капот и падал на пол. Еще ключ не звякнул об кафель, а Егор уже отпрыгивал от машины, потому что в голову прямиком летел отцовский кулак.

– У тебя что, в руках мухи е…утся? – прикрикивал он, – Живо поднимай, – уже спокойней говорил отец, и они, как ни в чем не бывало, продолжали работать.

Однажды Егор не увернулся. Не успел и получил кулаком в лоб. Отца аж перекосило. Егор думал, в лице он изменился от того, что, дескать, перегнул. Не стоит так жёстко обращаться с десятилетним мальчиком, который по собственному желанию предложил помощь и, пыхтя, откручивал клеммы с аккумулятора маленьким ключиком на десять. Отец выдержал паузу и засадил Егору еще раз. Он вмиг понял, что глаза отца выражали не сожаление, а самую натуральную ярость. Перекосило его от злости.