Rene Wagner - Чужое слово на моем пути

Я – актриса. Каждый мой вздох должен быть по сценарию. Каждое движение – сценарий. Даже ошибка должна быть частью сценария.

На прошлой репетиции, во время поцелуя главных героев, я засмеялась из-за шутки, которую вспомнила. Этот смех вышел мне боком. Все возомнили себя правильными и начали говорить о приличном поведении, о профессионализме. Жаль, что я и без чужих наставлений знаю, что мне нужно делать.

Можно забыть слова, но нельзя забыть весь сценарий. Так и с жизнью: можно забыть одно слово, но нельзя забыть несколько. Мне в упрек ставят не забывчивость слов, не нелепость или неуклюжесть, а то, что всех здесь раздражает. Неподчинение общему сценарию.

Все собрались с силами. Все по новой. Мой локоть так и болит, что хочется реветь. Нельзя, не время жаловаться на боль, не по сценарию. Даже если хочется совсем по-другому.

Рядом встала актриса, которую я ненавижу всей душой, а позади меня актёр. Последнего я ненавижу телом. Падать перед этими двумя ещё хуже, чем перед незнакомыми людьми. Ничего страшного. Переживу.

Все началось заново. Мне уже надоело повторять одно и то же, но, признаться честно, сейчас мы все вынуждены начать все снова из-за меня. Приятно осознавать собственную ошибку. Смирение. Лучше начать заново, чем продолжать после падения.

Внезапно раздался треск. Оказалось, что кто-то наступил на платье одной из актрис, и оно порвалось в самом низу. Какая нелепость. Кого же мне это напоминает?

Потребовалось несколько минут, и актриса уже в другом платье, а все вокруг улыбаются, пряча настоящую усмешку. Для них же нет ошибок на сцене. Потому они смеются? Но почему смеются над той девушкой, чьё платье порвал кто-то другой?

Смех и чужая ошибка. Не по сценарию. Кажется, про меня все забыли.

И забыли, что смех и ошибки есть в сценариях. Значит, я – превосходная актриса.

Аэропорт встречает гостей из разных стран, в том числе и своих граждан, что мешает репортёрам. Несколько каналов ведут прямую трансляцию из аэропорта, находясь в ожидании нашего прилета. Мы уже здесь, но не хотим выходить. И неважно, что тем самым подогреваем ожидание журналистов. К сожалению, мне все равно.

К сожалению, не им.

Телефон выпал из моих рук, когда я зашёл в самолёт и почти добрался до своего места. Жаль, наверное, но ничего страшного. Да, могу купить новый. Не куплю, потому что этот ещё работает, и плевать на разбитый экран. Сейчас я выключил его, чтобы сдержаться от просмотра прямого эфира одного из канала на YouTube, которому не так уж и плевать на жизнь корейского айдола, если хоть один кадр, заснятый с ним, может принести прибыль. Деньги – их отрада души. Дайте мне время, свободу, и поймёте, что на самом деле есть радость и сама душа. У некоторых её нет. Мне жаль их. Они бегают с камерами, словно могут куда-то не успеть. Я убегаю от них, словно могу куда-то опоздать.

Время близиться к вечеру. Нужно выходить, но мне не хочется. Осознаю, кто за дверьми поджидает меня и моих друзей, которые напуганы так же, как и я. Кто бы мог подумать, что знаменитостям есть чего бояться? Такие недопонимания приносят проблемы.

Мы все устали. Мы вернулись на родину, но нам страшно. Загнанные овцы. Нам затыкают рты наши же фанаты, утверждая, что мы сами выбрали такую жизнь, и обязаны терпеть все: хейт за внешность или неосторожное движение, вечные споры по поводу нашей личной жизни, оскорбления одного из нас, за которым скрывается ненависть к кому-то ещё. Надоело? Надоело. Не все фанаты так делают. Спасибо им за свободу, какой бы маленькой и никчемной она не была.

Нас выводит охрана, закрывая практически полностью, но им не удаётся перекрыть дорогу шумной толпе. Сквозь маску и шапку я вижу плохо, но людей действительно много. Слышу чей-то крик рядом с левым, да почтим его память, ухом. Пока я дойду до машины, мои фотографии окажутся на множестве телефонов, и я не смогу контролировать ситуацию, как и сейчас.

Впереди я смог разглядеть парня из своей группы. Одна девушка идёт вплотную с ним, а её телефон совсем рядом с его опущенным лицом. На секунду у меня сжалось сердце. Я чувствую неудобство друга, его боль и безвыходность, а сделать ничего не могу. Нужно добраться до машины. И все, надеюсь, закончится.

Вдруг меня толкнули. Я потерял равновесие, но удержался на ногах, схватив охранника за куртку. Подняв глаза, я увидел женщину, которая нога в ногу шла за тем самым другом, а лицо его ослепляют вспышки камер. Она даже не обернулась. Просто толкнула и пошла своей дорогой. Ей, видимо, не до меня.