Сергей Красов - Заочница

– Ты где был, Тарасов? Почему не на разводе?

– Работал, – честно ответил Серёга.

– Где работал? Я тут уже целый час стою, а тебя что-то в упор не видел.

– Целый час стоишь? – Переспросил Тарасов, рассеянно глядя на выходящих осуждённых.

– Да!

– Хоррроший из тебя х… получится, Михалыч, – похвалил его Тарасов, слегка наклонившись к уху начальника. Сказал вроде бы негромко, только для него. Но дружный хохот проходившей сзади Лемке бригады осуждённых и оживление среди офицеров свидетельствовало, что шутка была услышана и оценена по достоинству.

– Ну, ты!.. – взвился Лемке, но врождённая интуиция вовремя подсказала ему, что выразив своё возмущение, он только усилит эффект от шутки и породит злорадные обсуждения.

– Ну, ты, – повторил он, – подловил меня, молодец!

Но Тарасов его уже не слышал. Его внимательный взгляд, только со стороны казался рассеянным. Он внимательно отслеживал выходивших осуждённых бригады №28.Вот один из них, услышав свою фамилию, сказал, как и все «пошёл», слегка махнув при этом правой рукой. Жест вполне безобидный, так делают многие, но предназначался он только для Тарасова. Агент «Антонов» маячил о том, что сегодня на лесобирже в тайнике будет оставлено сообщение. Скользнув равнодушным взглядом по толпе представителей администрации, он на долю секунды встретился глазами с Тарасовым, который слегка дрогнувшими ресницами дал понять, что сигнал принят.

Пока Тарасов обходил всю группу офицеров, здороваясь с каждым за руку, развод закончился.

Последним уже ноющую от рукопожатий руку сдавил старший опер Роман Борткевич.

– Ну, ты и врезал ему, смотри, походу к Осине жаловаться побежал.

Тарасов оглянулся: Лемке прыжками поднимался по лестнице к Осинину.

– Ни чё, переживёт. Рома, у тебя на вечер есть какие то планы?

– На биржу надо будет сбегать. Мой «Петров» маякнул (6), сообщение оставит. ( Примечание 6. «Маякнул» – подал условный сигнал).

– Чувствуется моя школа, – довольным тоном протянул Тарасов. – У меня то же самое. Пойдём вместе, только сразу после съёма. К десяти надо будет вернуться в кабинет. Иди сейчас за зону, подойду, расскажу. Вовка! – крикнул он наверх Воронину, который только что объявил в микрофон, что развод окончен, – вызови каптёра в дежурку.

– Внимание! Каптёр, осуждённый Михеев, прибыть в дежурную комнату! – рявкнул в микрофон Воронин и для надёжности повторил ещё раз. Осинин удивлённо посмотрел сверху вниз на Тарасова и сопровождаемый Лемке начал спускаться по лестнице.

– Чего на развод опаздываешь? – спросил он, протягивая руку и здороваясь.

– Осуществлял внеплановую встречу с агентом по его просьбе, – чётко и громко отрапортовал Тарасов, зная, что кроме Борткевича и Лемке их никто не слышит. В отличие от Лемке, который до назначения на должность заместителя по БОР оперативной работы никогда не касался и о работе с агентурой имел очень поверхностные знания, подполковник Осинин начинал карьеру рядовым опером. Он был уверен, что Тарасов найдёт несколько уважительных причин опоздания на развод. И все они обязательно подтвердились бы, вздумай их кто-то проверить. Поэтому спросил для проформы, под влиянием Лемке.

– Тише ты, – оглянулся вокруг Осинин, – чё орёшь? И что? Ценная информация?

– Так точно! В настоящий момент информация в стадии проверки и уточнения. Надеюсь завтра доложить о конкретных результатах по ней. И ещё, Георгич, – уже более спокойным тоном добавил Тарасов, – сразу после съёма мы с Борткевичем пойдём на биржу, сообщения забрать, наколки кое-какие проверить, прошмонать, – информации накопилось. Ты не против?

– Как хочешь. А в зоне кто будет?

– Кравцов, Махневич. Да и зам. по БОР тоже, наверное, здесь будет, – кивнул на Лемке Тарасов.

Лицо у того сразу вытянулось.

– Без тебя решу, где мне быть, – важно возразил Лемке и добавил, – да, Георгич?

– Ладно, работайте, – благодушно махнул рукой Осинин и направился к своему кабинету. Следом засеменил Лемке.

Им навстречу из-за угла здания штаба вылетел запыхавшийся каптёр – осуждённый Михеев.

– Здрасьте, гражданин начальник, вы вызывали? – затормозил он возле Осинина.

– Тарасов вызывал, – буркнул на ходу Осинин. Каптёр Михеев, также как и комендант жилой зоны, и завстоловой, – были людьми Осинина. Об этом знали все и тем более Тарасов. Решать какие-то личные вопросы с ними через голову начальника ИТК, было как-то не принято. Поэтому Осинин слегка удивился, когда Тарасов, не объяснив ничего ему, хотя был рядом, вызвал каптёра. Но, понимая, что Михеев ему обязательно всё доложит, и, зная, что Тарасов это тоже понимает, успокоился, значит, причина понятная и уважительная.