Роберт Джоэль Мур - Птица счастья. Сказка

– Ты представь себе, один из нас через месяц будет стоять рядом с президентом. Сударь, нас ждет мир, – Вася вскочил на диван, павлином выгнул грудь, задрал голову, взъерошил кудри, декламировал:

«В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,

Анчар как грозный часовой

Стоит – один во всей вселенной».

– Еще и клоун, – заключил Сережа.

– А может, почитаем твои занудные стишки? Где твой дневник? Я знаю, что ты его здесь прячешь!

Вася попытался вскрыть ящик письменного стола.

– Ты же понимаешь, что это должен быть ты ? —перебил Сережа брата.

Он не ощущал в себе достаточной уверенности и не обладал обаянием Васи. Он был тихим, как подмосковные пруды. Его не манила слава. Василий бросил попытки найти дневник и сел рядом с братом.

– Если ты хочешь – я уступлю. Мне все равно. – Вася сел рядом с братом и пристально посмотрел из-под косматой челки.

Талантливый и открытый сердцем, Вася мог непринужденно отказываться от того, что ему шло в руки. Он был добр и независтлив от природы, и жизнь не заставила его усомниться в легкости бытия. Учеба давалась ему малыми усилиями, общение с людьми вызывало интерес и не обременяло. Он привык к хорошим вещам, поэтому делился или расставался с ними в порыве и тут же обзаводился новыми благодаря матери, которая не отказывала.

– Нет уж, я не готов светить своими прыщами на всю страну, – пробубнил Сережа.

Они сидели рядом и улыбались.

– Ну хочешь, я буду модным блогером и не про пьянки и бритье мошонок стану рассказывать, а про то, что будет важным и полезным.

– Ага, и попутно рекламировать средства для укладки волос и против угрей.

– Да даже если так, хочешь, я буду котиков спасать.

– Ну прекрати издеваться… Ты, главное, с говноминами завязывай, это криповая шутка.

– Без сопливых разберусь.

Прежде чем огласить свое решение Минину, братья решили прогуляться и прокатиться на скейтах, а вечер обещали провести с мамой.

День выдался теплым и ветреным. Они мчались на досках по набережной парка центрального, пытаясь удрать от охраны. Одновременно с предназначением им открыли тайну их вечных теней – телохранителей. Вот и сейчас пара крепких угловатых мужчин ехала поодаль на арендованных туристических велосипедах по дорожкам размеченным.

– Мужики, вам еще бы ленточки на руль повязать, в корзинки фруктиков положить и за ручки взяться, будете идеальной парой! Не скрывайте своих чувств! В каждой истории должна быть пара геев – вы будете нашей!

Охрана пыхтела, потела, но приказа «не вмешиваться» не нарушала. Тем было острее, что один из охранников действительно имел слабость к представителям своего пола, но бережно хранил свой секрет.

Васе нравилась вседозволенность, и он не собирался останавливаться. Братья снимали по одному предмету защиты, которые их обязали надеть, и кидали в сопровождение – первыми полетели шлемы, за ними налокотники и далее по списку. Сережа смеялся в голос. Многие находчивые прохожие в этот день разжились дорогой экипировкой, а некоторые умудрялись еще продать вторую вещь из пары тому, кто уже успел схватить первую.

Во время передышки они взяли по мороженому и устроились поближе к воде. Веяло прохладой от темной и неспокойной реки, растревоженной навигацией.

– Ты вспоминаешь об отце? – взгляд Василия проваливался в черноту вод.

– Иногда.

– Мы же не очень с ним ладили?

– Ну да.

– Но он бы мог подсказать что…

– В какой пропорции спирт с водой разбавлять?

– Да ну тебя… Я про всех этих мужиков, которые на похоронах были. Минин-то один из них.

– И?

– Как мне себя с ними вести?

– Да нормально себя веди, и все. Ты же не дебил. Не бойся.

– Я не боюсь.

– Ну вот и не пыли. Мы с тобой как ожившие мамонты или динозавры. Это нас должны бояться.

– Пусть лучше уважают. Они меня создали, я такой, какой есть.

– Говорят, что уважение еще заслужить надо.

– Это старперы так говорят. Но отца точно уважали.

– Вот и держись достойно.

***

Василия готовили к мероприятию весь июль. Для начала он поступил в главный университет гуманитарный на факультет мировой политики в общем порядке, но под покровительством чиновничьего аппарата Минина. Внешним видом Александрова занялись стилисты и на основе всех возможных художественных свидетельств создали ему осовремененный вариант бакенбард и прически оригинала. Многих, кто готовил Александрова, одолевало смятение. Это был не трепет перед величием, а недоверие к фальши. Живая биологическая оболочка мальчика шла вразрез с масштабом общепринятого гения поэта.