Роберт Джоэль Мур - Птица счастья. Сказка

– Ну согласитесь, друзья, бедность в наши дни – это порок, признак отсутствия целей, результат неправильного мышления и неполноценности. Мы такими уже не будем. И скоро не нужно будет работать. Низшая ступень развития – примитивный труд, который сделал из обезьяны человека, – исчезнет за ненадобностью, – на голове теперь уже у бывшего одноклассника был повязан галстук, и он вызывал поток философских мыслей, а рубашка прикрывала стан одной из девиц. На столе разыгрывалась партия алкогольных шашек.

– Ты о чем? – спросил Вася. Он нашел на заваленном остатками вчерашнего пиршества столе промокшую пачку сигарет и прикурил.

– Мы скоро эволюционируем в сверхлюдей…

– Ну-ну, с тем, как я вчера блевал, так точно. Новая сверхспособность…

Вася сел на стул рядом с другом, приобнял, дал ему перетянуться сигареткой, сделал ход за него, специально проиграл и выпил.

Чудом волшебным – удивительной способностью переносить невообразимые химические перегрузки и выводить алкоголь в кратчайшие сроки – обладает организм юных мужчин. Василий являлся подтверждением этого факта и приготовился было кутить дальше, но его отвлекло сияние экрана смартфона.

– Свет мой, мамочка, как ты?.. Я у Лехи. Ноу проблем, скоро буду.

– Так, котаны, я пошел, на связи! Где мой шмот?

Под прощальные выкрики он откопал в сваленных на диван выпускных платьях свой пиджак и покинул квартиру. На связь они с друзьями больше не вышли. В тот день Василий вернулся домой, проспался, а на следующее утро оказалось, что он не просто Василий Сергеевич Александров, а плоть от плоти солнца русской поэзии. Минин лично приехал сообщить эту новость братьям. Долго говорил о долге, предназначении и патриотизме.

Он обрисовывал умопомрачительные карьерные перспективы. Мама слилась с сероватым цветом стен в гостиной и наблюдала за тем, как вершилась судьба ее детей. Волнение Марии Петровны достигло своего апогея. Одновременное смешение материнской гордости за детей и неконтролируемый страх перед их выходом в большой мир вспенивались вместе с припущенной содой во время приготовления теста для выпечки, поглотившей Марию Петровну. Пирожки в тот день не удались, это заметили и Минин, и братья.

Поначалу на роль публичной фигуры руководители проекта и Минин хотели выбрать Сережу, поскольку он был покладист, спокоен и управляем. Нопотом весы качнули в сторону обаяния Василия и его природного непреодолимого магнетизма: одноклассники хотели носить такие же, как он, рубашки, слушать такую же музыку и самозабвенно смеялись над его шутками, даже не смешными. Стоит ли говорить о его популярности у девушек и молодых женщин. История с Каринэ Алексеевной была лишь ручейком в бурном потоке женских слез. Не желая никому зла, он не имел обыкновения погружаться, как его брат, в переживания, тем более чужие. Особенно, когда все в жизни было просто – удовольствия понятны и открыты, возможности безграничны.

Руководство государственное и Минин решили спросить мнения и пожелания самих мальчиков и предоставили им возможность сделать самостоятельный выбор, на который у ребят оставалось несколько дней. Поскольку уже через месяц собирался крупный форум международный, с гостями высокопоставленными, где миру планировали открыть проект «Возрождение» и его результат – одного из братьев в присутствии президента страны великой и большей части его свиты. И к этому событию нужно было готовиться.

– А они вообще имели право так делать? – пробубнил Сережа. Братья сидели в комнате друг напротив друга.

– И, выходит, родители не могли иметь детей?

– Ну, это сейчас такое в порядке вещей… и выходит, что так…

– Ну-ка, повернись боком.

Вася встал лицом к стене.

– Не, ну художники – те еще мастера. Вот я на твою рожу смотрю и не нахожу сходства никакого. – Взгляд Сережи блуждал от профиля брата к монитору, где была открыта страничка поисковика с многочисленными портретами поэта.

– Ты на свою рожу посмотри – может, найдешь…

Вася достал сигарету и подошел к открытой форточке.

– Ну, ты совсем охренел, что ли, – отмахиваясь от дыма, возмутился Сережа.

– Знаешь что?.. Да я возьму и кучу здесь навалю – и пусть кто-нибудь мне хоть что-то скажет. Я этого, конечно, не стану делать, но представь рожу этого Минина… Говномину ему… Ха-ха…

– Ты дебил, конечно.

– Я не дебил, дорогой брат, я гений во плоти, как и ты, – он выкинул сигарету в окно и сплюнул следом.