Сергей Лабзов - Ультимо

Каратов подошёл к свежей могиле, которая была засыпана цветами, и опустился на колени, не обращая внимания на слякотную грязь вокруг, истоптанную многочисленными ногами. Со стороны Олегу казалось, что его друг молится, но Вадим, будучи убеждённым атеистом, просто шептал слова клятвы:

– Милая, Вероника, я клянусь тебе отомстить за тебя! Пусть этот подонок и отсидит даже, всё равно он не уйдёт от заслуженной кары! Я обещаю тебе, я обещаю! … Спи спокойно, родная! Я буду часто тебя навещать, не скучай, пожалуйста… Прости, что в последний день я мало был с тобой, но так получилось… Спи, родная…

Вадим представил лицо Вероники, и горькие слёзы потекли по его щекам. Он обнял холмик, потом встал и решительно направился прочь. Олег подошёл в свою очередь к могиле, поклонился, и развернувшись, стал догонять друга. Уже на выходе с кладбища, он решился нарушить молчание:

– Вадя, а цветы-то мы забыли купить.

– Это не важно, Олег, – тусклым голосом отозвался Каратов. – Цветов там и так достаточно – не в них дело. Главное, я буду помнить её живой, а не лежащей в гробу. Она у меня всегда будет здесь, – он постучал себе по груди. – Так что, Олег, не в цветах дело, они бы смешались с множеством других цветов. Я потом поставлю ей памятник – вот это будет лучше! А цветы… цветы я принесу ей, когда рассчитаюсь с подонками, которые её убили!!

Чулков не стал ничего говорить, догадываясь, что творится в душе Вадима.

Добравшись до дома, друзья ещё выпили, после чего Каратов решительно перевернул свою стопку:

– Всё, Олег, я пить больше не буду. Через неделю приедет Сашка, а у меня рожа, как у человека, только что побывавшего у чертей в аду на сковородке. Если я продолжу, то мне будет стыдно смотреть сыну в глаза.

– Ты прав, однако, – согласился Чулков. – Мне тоже надо ближе к дому. Ты не против, если я возьму с собой пару бутылок?

– Да ради бога, Олежек!

Когда друг уехал, Вадим завалился спать. Проснулся он от требовательного звонка в дверь. Путаясь спросонья в тапочках, Каратов поспешил открыть. На пороге стояла Настя Голубева с пачкой пельменей в руке.

– Вечер добрый, Вадим. Можно зайти?

– Входи, – не очень любезно ответил Каратов.

Настя протиснулась в коридор, ненароком, или случайно, задев пышным бюстом грудь Вадима. Тот на этот недвусмысленный намёк никак не отреагировал.

– Ты, наверное, голоден? Я вот принесла пельменей, – Анастасия быстро прошла в кухню.

Увидев грязную посуду, она всплеснула руками:

– Что это у тебя так грязно здесь? Ты же аккуратист, Вадим! А это почему здесь!? – она брезгливо показала на кучу пустых бутылок, стоявших под раковиной. Схватив их, она стала одну за другой отправлять их в мусоропровод, находившийся тут же в углу кухни. Закончив выбрасывать тару, она обернулась и сказала:

– Я кое-что слышала от наших кумушек во дворе, у тебя правда кто-то умер из знакомых?

Голубева всё лето провела загородом в пионерском лагере в качестве повара, и теперь была не в курсе последних событий.

– Правда, – не стал ничего объяснять Каратов. – Настя, будь другом, уйди, мне сейчас плохо.

– Друзья для того и существуют, чтобы приходить в тот момент, когда человеку плохо, – назидательно ответила девушка, не собираясь никуда уходить.

– Уйди, Настя! А не то я тебя вышвырну! – чуть не заорал Вадим.

Ещё утром он хотел, чтобы рядом с ним кто-то был, но сейчас, после посещения кладбища, тот страх, что преследовал его всё последнее время, куда-то пропал. Вадим и сам не заметил этого превращения. Теперь эта цветущая девица с пышной грудью вызывала в нём раздражение. Каратов замолчал, чтобы не сорвалось более грубое выражение.

– Ладно, Вадим, оставайся один. Вышвыривать меня нет надобности, – Голубева поджала губы. – Ты ещё не знаешь, кто твой настоящий друг! Всё, всё, ухожу, – поспешила она ретироваться, видя сжатые кулаки Вадима.

Когда соседка ушла, Каратов оглядел кухню и согласился с Настей: квартира нуждалась в хорошей уборке. Но сейчас было лень её затевать на ночь глядя, и он решил начать с утра. Перекусив бутербродами, оставшимися после возлияний, Вадим разделся и снова завалился спать.

Встав в семь утра, Каратов распахнул все окна и принялся за генеральную уборку. Через три часа, когда всё было закончено, он прислушался к себе – страха не было! Повеселев, Вадим решил приготовить себе что-нибудь поесть. Заглянув в холодильник, он с удивление констатировал, что они с Олегом почти всё съели. Вадим не помнил, чтобы кто-то из них готовил, но факт остаётся фактом – холодильник был пуст! Вытащив размораживаться оставшийся кусок свинины, Вадим стал доставать из буфета большой чугунный казан – он решил сделать плов. Порыскав по полкам, Каратов приготовил все ингредиенты, которые положены для настоящего среднеазиатского плова. Луку, правда, было маловато, зато моркови было предостаточно, и он решил обойтись тем, что обнаружил в нижнем отсеке холодильника. Нацепив передник, он только хотел приступить к чистке овощей, как раздался звонок телефона. Вадим вытер руки и прошёл в комнату.