Елена Клементьева - Только двое. Проза

Они гуляли допоздна. Вечером он проводил её домой. Потом они встретились через два дня, и с тех пор почти не расставались.

Тогда ей было девятнадцать. Сейчас – сорок три. И если бы ей кто-нибудь предложил вернуться назад и прожить жизнь заново, она бы снова прожила каждый миг своей жизни с ним.

Очередной город, очередное ДК, бесконечно повторяющиеся вопросы и ответы на них, автографы, селфи, фонтан. На улице темно, а фонтан светится. Фонари не горят, но фонтан светится и притягивает к себе.

Стихи всегда рождались внезапно, в абсолютно не подходящее время и в совершенно диких ситуациях. Она судорожно полезла в сумочку, чтобы найти блокнот с ручкой или телефон, чтобы записать, иначе всё выветриться, и она никогда уже не сможет вспомнить ни строчки.

Придя на квартиру (за неимением в городе гостиницы организаторы выделили съёмную квартиру), она показала ему.

– Ты пишешь от мужского лица.

– Так получилось.

– Старомодно написано. Не в тренде.

– Читай то, что в тренде.

– Ты же знаешь, что я этим не увлекаюсь… Лишь постольку, поскольку этим увлекаешься ты.

– Здесь есть фонтан, и он светится, представляешь?

– Я видел днём фонтан, но он не светился. А что необычного в фонтане с подсветкой? Вроде, это уже обыденность.

– Фонари не горят, а фонтан у них с подсветкой. Это обыденность для тебя – столичного жителя. А здесь ничего нет, зато фонтан с подсветкой.

– Я тебя не понимаю.

– Это всё равно, что питаться чёрствым хлебом, а ездить на «Ламборджини Диабло».

– Ты отстала от жизни – эта машина уже не в фаворе, так что такая ситуация вполне возможна, хотя это глупо.

– Вот именно.

– Почему тебя это волнует? Твоё дело выступать.

– Конечно. Каждый занят своим делом, и никто не видит, что творится вокруг. Каждый растит свой маленький садик, а что твориться за забором никого не волнует. А если твой садик остался единственным? Последним? Больше никого нет. Всех поглотила тьма, но ты этого не заметил, потому что был занят своим делом.

– Успокойся. В одиночку ничего не сделаешь.

– Вот. И все думают также: «я один, я ничего не могу». И таких «яодин» сотни тысяч и даже миллионы. Угнетаемых всегда больше, чем угнетателей, вспомни историю. Всё развивается по спирали… Я ужасно устала. И, кстати, мы уезжаем послезавтра.

Он удивлённо округлил глаза, взял её на руки и отнёс в спальню.

К своему удивлению, она вдруг обнаружила, что турне подходит к концу, оставалась всего неделя до конца, и в эту неделю должно было состояться два выступления. И всё. Она будет свободна. Она будет дома.

– Помнишь наш недавний разговор? – сказал он, вернувшись с утренней прогулки. Она ещё валялась в постели и совершенно не хотела вставать. О чём он вёл речь, она не понимала.

– Какой?

– Про угнетённых и угнетателей.

– А-а-а… ну… и что?

– Пошёл гулять. Ну, тут всё рядом. В общем, дошёл до вокзала. Смотрю, мужичок книжки какие-то на парапете раскладывает. Подхожу и спрашиваю: «Продаёте?» «Ну, если купите, то продаю. Только будешь ли ты читать?» А книги у него: Маркс, Энгельс, Ленин. Брошюры, книги и даже полное собрание сочинений какое-то, а может и не одно. Целую библиотеку притащил. Я ему говорю: «Может и почитаю. Почему бы нет? А зачем продаёте?» «Да я бы ни за что, да сын у меня ремонт в квартире затеял, что от отца моего осталась… Отец-то мой ещё в прошлом году помер. Вот. Теперь для внука ремонт там делает. Он-то, дурень малолетний, жениться собрался, а у самого… эх! не умеет ничего. Ой, да ладно. Ну вот, а библиотека эта деда моего. Он у меня партийным деятелем был, не абы каким, конечно, звёзд с неба не хватал, как сейчас говорят, но уважаемым человеком здесь был, все его знали. Вот и книги его. А сын пристал: „Куда хочешь девай, а тут они не нужны“. А сам-то я у дочки живу. Так им тоже не нужно, а выкидывать жалко. Вот думаю: пойду на вокзал, там народу много, может и разберут, да и денежка мне не лишняя, сам понимаешь, как живём. Вот». «Так вы бы их в библиотеку». «Да кто туда ходит! У них и так этого добра полно! Раньше во все библиотеки в обязательном порядке завозили. А книга, она внимание любит. Книгу читать надо. Не дураки писали. Может, кому и сгодиться для ума. Так чего ты? Брать-то будешь что?» Я смотрю, у него там небольшие книжечки лежат, и сверху на меня глядит «Государство и революция» В. И. Ленин. Интересно стало. Спрашиваю: «А эта сколько стоит?» «А сколько дашь, столько и стоит. Каждый сам для себя важность определяет. Хорошая книжка, почитай, Ленин ерунды не писал». Дал ему пятьсот рублей. И вот, – он показал ей старенькую книжечку.